Кабинет был очень просто обставлен ― ничего лишнего: стол и кресло, пару шкафов, доверху набитых книгами и безделушками, небольшой диван у стены, на которой эльф мне кивнул. Я осторожно сел, продолжая осматриваться. Фаби расположился в кресле и взял со стола прозрачную пластину, его пальцы быстро по ней забегали, напомнив мне знакомую картину: я прихожу к Лин, а она ― за ноутбуком…

– Надо же, а у вас, наверное, и интернет есть? ― сказал, особенно не рассчитывая на ответ.

– Да, что-то наподобие сети, только построена она на магии. Этот мир, Эжен, весь держится на ней.

Я только пожал плечами. Тоже мне, удивил. Раз здесь есть эльфы и гоблины, почему бы не быть и интернету. Да и магии. В детстве я так мечтал стать волшебником, а теперь моё заветное желание кардинально поменялось ― только и думаю, как сбежать от всего этого.

Ждал продолжения разговора, но Фаби молчал. Я взглянул на него: он сидел, рассматривая то ли небольшую картину, то ли фотографию. На нём не было лица. Только собрался его окликнуть, но тут эльф неожиданно встал, так резко отодвинув кресло, что оно покачнулось и завалилось на бок. Но он не обратил на это никакого внимания. Это становилось интересно.

Подошёл ко мне и сел рядом, протянув портрет. Двое детей лет десяти, несомненно, близнецов, стояли, взявшись за руки, улыбаясь, но по-разному. Девочка с длинными каштановыми локонами, перехваченными атласной лентой, хитро усмехалась, словно задумала какую-то авантюру. Её прекрасное белое платье развевалось на ветру.

Рядом стоял мальчик с такими же волнистыми волосами, он улыбался смущённо и смотрел куда-то в сторону, словно его силой заставили позировать, и это было ему совершенно неинтересно. Казалось, он ждал первой возможности, чтобы выбраться из цепких рук сестры и убежать.

Я узнал их ― это были Лин и Фаби. Возвращая портрет в руки печального эльфа, спросил:

«Что случилось с вами обоими? Где сейчас твоя сестра?»

Он взял фото и осторожно отложил его в сторону, словно оно причиняло ему боль.

– Если бы я только знал, Эжен. Лин всегда была немного сумасшедшей, её характер ― подобен урагану, она противоречила не только мне ― всем. Словно внутри неё жил какой-то неуёмный беспокойный дух. Ей всегда было мало того, что она имела, и хотелось большего. Это её и погубило.

Он замолчал и закрыл лицо руками.

– Всё дело в магии. Мы не можем заниматься ей, пока не достигнем определённого возраста, это даже законом запрещено. И неспроста. Организм эльфов в детстве очень слаб, магия работает совершенно непредсказуемо, и даже самое простенькое заклинание с лёгкостью может убить. Поэтому в наших семьях особенно берегут детей, приставляя к ним учителей и наставников, чтобы присматривали за ними.

– Уго? ― спросил я.

Фаби кивнул.

– Но Лин запреты не останавливали, она никого не слушала и начала свои тайные эксперименты с магией уже в раннем возрасте. Сестра была так же талантлива, как и безрассудна.

– А ты знал об этом?

– Да, и очень жалею, что не смог её остановить. Больше того, она заставила меня ей помогать. Во время одного из её «исследований» произошло непредвиденное, это случилось больше года назад. Не смотри на меня так, Эжен! Да, по человеческим меркам я выгляжу твоим ровесником, но я как минимум в три раза тебя старше. И несмотря на это, по нашим законам, мне до совершеннолетия ещё целый год. Жизнь людей коротка, а наша ― напротив, вот и взрослеем мы намного позднее…

Я почувствовал, как у меня тоскливо засосало под ложечкой. Мог бы и не напоминать, что моя жизнь ничтожна мала и легко может оборваться в этом мире. А я ещё толком и жить–то не начал. Видно, мои невесёлые мысли отразились на лице, и Фаби всё понял.

– В тот день я помогал ей в секретной лаборатории в подвале. Это наш второй дом, что-то вроде дачи. Отец отсылал нас сестрой сюда, когда у него были важные дела. Нам здесь нравилось. Так вот. Что-то произошло во время «эксперимента»: не было ни взрыва, ни землетрясения, Лин просто исчезла. Мы с Уго и учителем Лин обыскали всю округу, её нигде не было. Я никому, кроме Уго, не сказал, что произошло. И все сочли, что её похитили.

Понимаешь, Эжен, если бы я признался отцу, чем она занималась, он потерял бы не только работу крупного чиновник в Военном министерстве, но, скорее всего, и жизнь. То же случилось бы со всеми нами. Поэтому я вынужден молчать. Думаю, мой отец давно обо всём догадался. Но пытается сохранить нам жизнь, делая вид, что Лин похищена.

Я вздрогнул, всё это было ужасно.

– Фаби, так кого же я встретил в нашем мире ― Лин или тебя?

– Нечто среднее, ― эльф усмехнулся, ― потому что с пропажей Лин история не закончилась. Через месяц произошёл необъяснимый всплеск магии, и меня выбросило в твой мир. И, самое удивительное, что я оказался в теле сестры. Она тоже была там, внутри головы, и пыталась руководить моими поступками. Нет, я не сошёл с ума и не слышал голосов, но она как-то умудрялась управлять моим, то есть, её, телом. Это всё магия, я не мог сопротивляться… Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить в чужом теле ― выдумщица сестра заставила меня вытворять такое, что и врагу не пожелаешь…

Я посмотрел в лицо Фаби ― оно горело от стыда, и тогда впервые мне стало его жалко.

– Вот это да, Фаби, а дальше что?

– Через неделю мучений меня вернуло назад домой. И месяц я жил спокойно, а потом ― пошло-поехало. Никакой системы ― иногда раз в две недели, иногда через пару месяцев меня снова выбрасывало в твой мир. С моим-то характером я бы там пропал, но сестра руководила мной, и ты сам видел ― сумела приспособить меня к «новой» жизни. Но это так мучительно, и как остановить этот кошмар ― не знаю. В этот раз ты случайно попал под магическую волну. Я не хотел вредить тебе и чувствую себя виноватым.

Он встал и повернулся ко мне.

– Эжен, то что я тебе рассказал ― не просто большой секрет, от этого зависят жизни всех членов моей семьи. В курсе только Уго, но ему я полностью доверяю. А вот теперь к нам присоединился ты. Выбор у меня небольшой ― убить ненужного свидетеля моей глупости или поверить в то, что ты будешь молчать. Я тебя совсем не знаю, хоть ты и был моим любовником, потому что Лин так хотела. Убеди меня, что тебе можно верить, во мне нет кровожадности, но, поверь, если что, моя рука не дрогнет…

Я посмотрел в его глаза ― в них была боль и решимость. «Точно ― не дрогнет: сначала прирежет, а потом поплачет над моим трупом. Но, с другой стороны ― он же меня спас, когда я «загибался» от укуса мерзавца Пуси. Значит, надежда есть. Он прав, хотел бы ― давно меня прикончил», ― и я рискнул.

– Не хочу вредить ни тебе, ни твоей семье, Фаби, тем более ты и так настрадался. Да и как-никак я твой должник. Можешь положиться на меня, ты моя единственная надежда выбраться отсюда. Я готов не только молчать, но и во всём тебе помогать. Решай сам.