Рубанов, наконец, вышел из офисного здания и пошел к дорогой машине. Кашемировое пальто, кейс, и на лице особенное выражение – вселенской скуки.

«Ну-ну, – хмыкнул Семен, провожая «объект» глазами, – поскучай еще немного, скоро тебе будет не до скуки».

* * *

Конец декабря

Москва

А в это время в странном «космическом доме», глядя на множество включенных мониторов, человек, называвший себя Четвергом, наблюдал за своими героями. На одном из экранов красавица Ая старательно морщила лобик, пытаясь разгадать придуманный им квест; следующий экран показывал задумчивого писателя Осипова, склонившегося над печатной машинкой, на экране другого монитора безмятежно болтали в ЦУПЕ рыжая девушка и худой подросток в очках. Мистер Четверг видел Кирилла и Тину, застывшего от предчувствия страшной беды перед дверью материнской квартиры Данилу Сумарокова, и страдающего от невыносимого чувства вины и призраков прошлого Ивана Шевелева.

«Что же – спектакль продолжается, – усмехнулся Четверг, – до финального занавеса далеко, в этой истории еще многое произойдет: кому-то предстоит выйти на сцену и сыграть главную роль, а кому-то суждено ее покинуть. Все только начинается, мы сыграли первый акт нашего спектакля, начинаем второй».

Глава 2

Конец декабря

Москва

Вдохновенно, забыв обо всем на свете, Тина вместе со своим виртуальным двойником сражалась в придуманную Кириллом игру – ускользала от врагов, рисковала, зависала над пропастью, сражалась со злом, но вдруг… На этот раз девушка на экране не смогла избежать опасности – она и ее верный спутник – огненный кот Лис попали в смертельную ловушку. Увидев, как герои умирают, Тина обмерла: неужели это конец? и в ту же секунду поняла, что экранные Тина и Лис погибли. Девушка сжалась от боли, по ее лицу покатились крупные слезы.

Кирилл поспешил утешить подругу: – Ну что ты, это всего лишь игра! Да и наша версия мира – всего лишь одна из тысяч возможных!

Тина глотала слезы – в этой версии мира ее горе было беспредельно.

– Тина, – вздохнул Кирилл, – просто представь, что здесь и сейчас разворачивается только один из возможных вариантов событий, а на самом деле их тьма тьмущая. Где-то в одной из мульти вселенных рыжая Тина сейчас танцует, радуется жизни, и ее судьба складывается не так, как здесь. А в другой версии вселенной – все иначе, может, та Тина вообще не любит танцевать, у нее не рыжие, а малиновые волосы, и она обо мне знать не знает. И этих вселенных, как тропок в дремучем саду – офигенное множество, Тина, выбирай любую!

Тина перестала реветь и с недоверием посмотрела на Кирилла: скажешь тоже?!

– Точняк, – кивнул Кирилл, – так и есть. К тому же из квантового опыта мы знаем, что именно разум может создавать реальность, и в этом смысле вселенная – ментальная конструкция. Знаешь, один умный дядька-физик сказал, что вселенная больше похожа на великую мысль, нежели на гигантский супер механизм, и что-то становится реальным, лишь становясь объектом нашего внимания. Короче говоря, это мы сами объективируем реальность, секешь?

– Ну видишь, я же говорила, что реальностью можно управлять! – вскинулась Тина.

Кирилл огорчился, потому что Тина «усекла» его мысль неправильно, сведя все к своему излюбленному трансерфингу, и с досадой помотал головой: – Нет, не управлять, я имел в виду другое…

Тина махнула рукой – разве ей разобраться в этой сложной физике?! Переведя взгляд на экран монитора, она всхлипнула: все-таки ей было жаль свою экранную сестру и Лиса.

– Не расстраивайся! – взмолился Кирилл. Отчаявшись утешить Тину, он решил сегодня же переписать версию игры с тем, чтобы сделать ее проще.

Увы, – он не мог переустроить вселенную так, чтобы исключить из нее боль и страдания, но он мог хотя бы переделать эту конкретную игру, сделать так, чтобы в самом опасном месте компьютерной Тине стало чуть легче – дать ей больше шансов на выигрыш.

– А смерть? – вдруг тихо спросила Тина. – Что ты думаешь о смерти?

Кирилл растерялся – вопрос застал его врасплох. В конце концов, кто знает о смерти что-то определенное? Лично он предпочитал верить в то, что сознание в нашей бесконечной мультивселенной не умирает вместе с физической оболочкой – телом, а переходит после смерти в параллельный мир – на новый этап развития.

– Я думаю, что смерти вообще нет, – улыбнулся Кирилл, – на самом деле мы верим в смерть, потому что нас заставили в нее поверить, внушили нам эту мысль. Вот мы и считаем, что с отмиранием нашей физической оболочки для нас все заканчивается, но это не так – умерев, мы просто перейдем в параллельный мир.

Тина покачала головой: красивые теории, параллельные миры, и все-таки жизнь – одна, и… смерть – одна.

* * *

Ноябрь

Мехико

Впервые Агата задумалась о смерти в пять лет, когда умерла ее бабушка. Бабушкина смерть была внезапной, по крайней мере, для Агаты: вот только что она гостила у бабушки на выходных (пироги с капустой, подарки, сказки на ночь для любимой внучки) и вдруг «бабушки больше нет». Агата даже сначала не поверила, что так вообще бывает – что кого-то родного, близкого вдруг может не стать; внезапно не стать – так быстро, что ты к этому не успеешь подготовиться. Не стать папы. И мамы. И кота Буси. И целого мира. И ее самой. Нет, поверить в это невозможно. Ей казалось, что это какая-то злая сказка, в которой с ее бабушкой случилось что-то недоброе, но при этом бабушку, конечно же, можно спасти, как и делают в сказках – окропить ее мертвой водой, а потом живой, и смерть отступит, потому что в сказках смерть всегда отступает перед сильными и умными героями.

Чтобы узнать, где же взять эту живую и мертвую воду, Агата стала лихорадочно (нужно успеть!) изучать толстенный, подаренный бабушкой, сборник сказок – там – то должны рассказать, где можно добыть волшебной воды?! Она листала страницу за страницей – всю ночь накануне похорон, потом продолжила искать «оживляющую воду» днем, когда родители уехали на кладбище (на похороны бабушки Агату не взяли – родители сочли, что лучше избавить ребенка от стресса). Сказка за сказкой – где же рецепт спасения?! К вечеру, так и не найдя рецепта и не поняв, как отменить бабушкину смерть, Агата расплакалась; впрочем, она и тогда не поверила в то, что бабушка умерла.

На следующий день Агата сбежала из детского сада и понеслась в любимый бабушкин двор. Старый дом, заросли сирени, обшарпанная парадная, второй