Уставшие дети тем не менее обезопасили комнату, поставив следящие и тревожные аппараты, зачастую просто механические. Чтобы никто не мог войти в комнату в их отсутствие. И это принесло свои плоды. Алекс резким движением поймал за шею появившегося домовика.

— И что мы тут забыли?

— Прибраться, сэр!

— А не вещи досмотреть?

— Нет, сэр, клянусь, сэр!

— А все-таки?

— Мы узнали, что… с единой душой сэр.

— И?

— Можно посмотреть, сэр?

Алекс улыбнулся и отпустил домовика, а тот принялся смотреть на них с Гермионой большими круглыми глазами, после чего пропал.

Утро настало совершенно незаметно, несмотря на то, что тренированный организм сдернул Алекса с кровати в шесть утра. Сделав небольшую зарядку, мальчик осторожно взял на руки Гермиону, подул ей в носик и прошептал: «Пора вставать». Гермиона отмахнулась. Тогда Алекс, коварно улыбнувшись, принес ее в ванную и аккуратно опустил в едва теплую воду. Правда, потом пришлось очень быстро бежать от рассерженной ведьмы, заодно и потренировались.

Девочка была благодарна Алексу за побудку, но с методом категорически не согласна, однако пора было собираться на завтрак и потом на уроки. Спокойно найдя место питания, дети уселись за свой стол.

— Миона, стоп. В соке какие-то примеси. Давай старосту спросим?

— Давай!

И дети обратили внимание старосты на наличие примесей в соке. Староста проверил, посмурнел и подошел к декану. Профессор Флитвик очень быстро подошел к столу и проверил сок всего факультета, после чего молча зарядил молнией в профессора Снейпа. Профессор Снейп увернуться не успел и отправился в Больничное крыло.

— Филиус, что вы делаете? — возмутился директор.

— Зельевар у нас один, сделать это зелье детям не под силу, так что я делаю именно логичный вывод. А в следующий раз я его в пропасть сброшу.

Профессор Флитвик был очень зол, старосты напряглись, директор смотрел на декана злым взглядом. Алекс с Гермионой переглянулись. Ожидаемо.

***

На занятиях сюрпризов не было. Чары прошли «штатно», травология без всяких проблем. Только трансфигурация… Алекс понимал, что это ребячество, но не удержался: поставил перед кошкой блюдечко с молоком и сказал «приятного аппетита, профессор», чем вызвал состояние, близкое к шоковому у барсуков и профессора МакГонагал. Попытка снять баллы вызвала искреннее непонимание, о чем дети сразу же после урока рассказали деканам. И если профессор Флитвик просто сказал не обращать внимания на необратимые возрастные изменения заместителя директора, то мадам Спраут была возмущена. А возмущенная мадам Спраут — это не то, с чем хотела столкнуться профессор МакГонагал. Судя по возмущению, которое прорывалось сквозь закрытые двери, заместителю директора школы обещали утопление в навозе, растительную диету и горячие объятия специфическими растениями в случае, если она продолжит отвечать злом на искреннюю о ней заботу. После этого Минерва МакГонагал начала опасаться барсуков и их декана, из-за чего стала значительно сдержаннее.

Дни потянулись достаточно спокойно, пока на работу не вышел Северус Снейп. Он очень хотел узнать, за что прилетело именно ему, и злодейски косился на директора. Директор изображал святого за три минуты до канонизации. Снейп срывался исключительно на Гриффиндоре, доводя детей до нервного срыва, что тщательно протоколировалось Гермионой. Алекс занимался тем, что не давал подойти к его Гермионе ближе, чем на четыре лаптя.

Наступил момент напряжения нервов, то есть урок полетов. Еще читая «канон», Алекс долго думал о сохранности «бубенцов» и так ничего не смог придумать. Тогда он подошел к медиведьме, а потом и к декану, но внятных объяснений не получил. Гермиона тоже не хотела рисковать будущим потомством, а потому урок полетов был проигнорирован, причем всеми воронами. Попытка Альбуса Дамблдора нажать на воронов без объяснения глубинной сути проблемы и гарантий сохранения репродуктивных органов интактными вызвал всеобщее возмущение и обращение в попечительский совет. Который, видимо, проржавшись, явился в полном составе, дабы дать ответ пытливым воронам. Надо сказать, что ответ воронов не удовлетворил, а попечительский совет был вынужден обратиться в Мунго за консультацией. Маленькая диверсия удалась.

Во время посещения школы попечительским советом школьники обратили внимание вышеуказанных на то, что от профессора ЗОТИ жутко воняет, и попросили обязать уважаемого профессора помыться. Попечители заинтересовались. Специалисты из Мунго успели вовремя.

Извернулись и очень красиво отметили день рождения любимой. Жаль, не с родителями… Ну да успеем еще, не последний год живем, что-нибудь придумаем.

Медленно приближался Хэллоуин, как его звали люди, или Самайн, как этот день называли некоторые волшебники. Алекс помнил про тролля. Гермиона тоже о нем помнила, потому взяла с собой обоймы с разрывными пулями. Но тролля не было. Видимо, эвакуация профессора ЗОТИ в Мунго вычеркнула эту страницу истории. В принципе, «золотое трио» уже сформировалось, и хотя Невилла было жалко, но своя шкура ближе к телу.

***

Кажется, с каждым днем мы ближе друг к другу. Даже когда кажется, что ближе уже невозможно. Мы слышим друг друга, чувствуем. Мы можем двигаться абсолютно синхронно. Но вот я поднимаю глаза и вижу ее волшебные глаза, в которых сияют искорки. И мир полностью исчезает для меня. Мои губы шепчут: я люблю тебя…Господь тебя храниОт боли и беды,От стресса, руготни,Превратностей судьбы,Пусть солнце над тобойИ небо в облаках,Хранимая душой,Хранимая в веках.Я с нежностью смотрю,В озера твоих глаз,Господь, благодарюЗа счастья миг сейчас.

Часть 5

Когда я тебя в первый раз увидела, я даже, кажется, не обратила внимания, настолько хотелось поделиться знаниями. Я была счастлива от того, что попала в сказку. Потом был тролль. Пожалуй, с этого момента в моей жизни появился ты. Когда ты меня успокаивал потом уже, в Больничном крыле, в моей душе что-то зародилось. Что-то такое, волшебное… Я тогда не знала, что наша сказка будет такой страшной.Потом был василиск и ты… Ты спас всех нас, а главное, приходил ко мне, окаменевшей, каждый день. Я никогда никому не сказала, что была в сознании все это время. И каждый день был ты. Тебе было тяжело читать, я видела, особенно вслух. Но ты сидел и читал мне учебники каждый день, а потом рассказывал сказки. И от этого огонек в груди разгорался все сильнее. А потом я узнала, как тебе живется, и не могла унять слезы. Я, как дура, верила Дамблдору….Потом был третий курс и твой крестный. Снова мы были рядом, вместе шли через испытания, спасали, и ты меня опять спас. И потом уже я с радостью согласилась на предложение Уизли погостить, потому что там был ты. Огонек в