По предвоенным взглядам сосредоточенные удары предполагалось наносить составами полков истребительной авиации с применением авиационных бомб. Прицеливание в ударной группе мог осуществлять как ведущий экипаж полка, так и ведущие эскадрилий или более мелких групп. Высота бомбометания определялась требованиями обеспечения безопасности боевого порядка от огня системы вражеской противовоздушной обороны, а также от применяемых группой боеприпасов. В отличие от сосредоточенного удара бомбардировочной авиации, истребители, выполняя сосредоточенный удар, могли осуществлять два-три захода на одну и ту же цель.

Помимо двух перечисленных способов истребители, действуя по наземным целям, могли применять «свободную охоту». Этот способ боевых действий представлял собой свободный полет одиночного самолета или авиационного звена с задачей осуществления самостоятельного поиска вражеских целей и последующей атакой их по своему усмотрению. К началу 40-х годов появились некоторые ограничения степени свободы экипажа-охотника — ему стали указывать характер цели, подлежащей уничтожению, примерный маршрут полета или район ее поиска.

Не снималась с истребительной авиации и задача ведения воздушной разведки. При этом предполагалось, что летчики могли эффективно применять как визуальное наблюдение, так и воздушное фотографирование (плановое или перспективное).

Таким образом, суммируя все вышесказанное, к началу Великой Отечественной войны сложился довольно богатый арсенал способов боевого применения истребительной авиации при выполнении ею различных задач. Уже в ходе войны боевая практика скорректировала его, адаптируя для разнообразных условий боевой обстановки.

С увеличением размеров ВВС РККА пришлось принципиально менять сложившуюся к данному времени систему комплектования авиационных школ переменным составом.

Стоит сказать, что до начала 30-х годов в советской авиации был принят стандарт царской авиации, когда основным источником комплектования авиационных школ учлетами (учениками-летчиками) являлись молодые командиры, направляемые на обучение из строевых частей воздушного флота, а также из других родов войск: пехоты, кавалерии и артиллерии. Что бы ни говорили, но в этой практике присутствовало рациональное зерно: в ходе обучения не надо было давать специальную военную подготовку, так как абитуриенты уже имели военное образование и опыт работы в командных должностях.

Однако такая система не могла обеспечить массовое обучение летного состава, к тому же с развитием авиатехники к курсантам стали предъявляться все более специфические требования, прежде всего по здоровью.

Поэтому к концу 20-х годов в СССР назрела острая необходимость привлечения к летному обучению абитуриентов более раннего возраста и их предварительной профессиональной ориентации в авиационном деле. Эту задачу в стране успешно выполняло Общество содействия обороне и авиационно-химическому строительству (Осоавиахим) — общественно-спортивная организация, объединявшая молодежь страны. Удобство широкой сети общества для государства было в том, что подготовка резервов для вооруженных сил производилась фактически без отрыва от производства.

Большую работу провел первый его руководитель — генерал Роберт Эйдеман[5], однако развитие организации серьезно задержалось в 1937 году, когда во время массовых «чисток» он был обвинен в троцкизме и расстрелян.

Только за первые годы существования аэроклубы Осоавиахима вырастили более чем достаточное количество добровольцев из среды невоенной рабочей молодежи для обеспечения конкурса в военных авиационных училищах. Об этом свидетельствуют следующие цифры: если на 1 января 1939 года в этом обществе состояло 9 млн. 56 тыс. 370 членов, то на 1 апреля 1941 года уже около 13,7 млн. человек{11}.

В середине 30-х годов возникла также специфическая система «специальных наборов», по которой партийные и комсомольские комитеты начали получать инструкции «сверху», согласно которым в военные летные училища направлялась некоторая часть коммунистов и комсомольцев. При этом естественно, что качество «человеческого материала» было разным — часть стала хорошими летчиками, в то же время в этих «спецнаборах» оказывалось и немало людей, которым делать в авиации было абсолютно нечего.

В 30-е годы вместе с ужесточением отбора кандидатов в летные школы назрела насущная необходимость совершенствования методики летного обучения. Для обеспечения этого процесса фактически пришлось заново создавать кадры инструкторского состава, сменившего летчиков-инструкторов дореволюционной выучки, и кардинально перерабатывать программы летной подготовки. Была даже создана специальная школа летчиков-инструкторов, что дало положительные результаты.

В августе 1933 года была утверждена разработанная Управлением ВВС «Система подготовки летно-технических кадров», которая устанавливала единые учебные планы и программы, единые сроки приема и выпуска курсантов. В 1934 году был создан первый единый для ВВС свод правил летного обучения — «Курс учебно-летной подготовки» (КУЛП-34).

Одновременно была существенно расширена сеть военно-авиационных учебных заведений, улучшено ее материально-техническое обеспечение. Так, по состоянию на 1938 год система военно-учебных заведений ВВС насчитывала 24 учебных заведения, в числе которых было 18 летных. Более половины из них специализировались преимущественно на подготовке летчиков-истребителей.

Новые школы для подготовки летчиков были открыты в Энгельсе, Сталинграде, Таганроге, Кировобаде и Чугуеве. Одновременно были расширены старые школы, что значительно увеличило их емкость и пропускную способность. Если в 1931 году в авиационных вузах обучалось 6316 учлетов, то в 1937 году — 22 707.

Параллельно совершенствовалась и техническая оснащенность летных школ. В 1935 году их парк насчитывал 3007 учебных и учебно-тренировочных машин. Как положительный факт, повлиявший на организацию летного обучения, следует отметить то, что первоначальное обучение летчиков осуществлялось на едином для авиационных школ и аэроклубов Осоавиахима самолете. Это был учебный биплан У-2, на котором приобщились к полетам летчики всех родов авиации, принявшие участие в Великой Отечественной войне.

Сложившаяся система позволила укомплектовать в конце 30-х годов все должности, имевшиеся в ВВС Красной Армии. Однако предвоенное развертывание ВВС, сопровождавшееся интенсивным формированием новых авиационных частей различных родов авиации, в начале 40-х годов вновь обострило кадровую проблему.