хитрости для приёма гостей незваных были, тоже времени зря не теряла- готовилась к приему женишка. В спаленке под кроватью мышь полевой притаился своего часа ждёт (с ним за корку сыра договоренность была женихов потенциальных на смелость проверять), в сауне кадушка с ледяной водой (которой после пара обливаются) лягухе временным пристанищем стала — бонусом к пару легкому для жениха будет. Вроде пустяк, а приятно всем: Избушке на визги жениха порадоваться, лягухе в сауне заморской с официальным визитом побывать! Ну и так по мелочи: таракан под листом салата в тарелке фарфоровой, червячок в нарезке из фруктов иномирных, паук на пробке с вином игристым — все готовы к званому ужину! Когда в ладу с Природой всю жизнь прожил, то и Природа на призыв о помощи откликнется. Вообщем операция под кодовым названием «Игорь, гоу хоум!» набирала обороты.

— «И-и-горь! Игоряшечка! Ты где?» — призывно надрывалась Хозяйка, сидя за богато накрытым столом. Тогда как гостюшка званный дорогой отсиживался в тесной и темной кладовке, куда буквально залетел после незапланированной встречи с бутылкой вина и пауком.

— «Тоже мне герой-любовник, паучка крохотного безобидного испугался, а паучек может тоже стресс перенес когда лапищу жениховскую волосатую увидал!» — злорадно думала Избушка, временно превратившаяся для жениха в Форт Баяр — «а ведь испытания только начались, эдак он и в первый тур не пройдёт!».

Впрочем, такое положение дел Избушку более чем устраивало, не входило в ее планы хозяином трусливым да расчетливым обзаводиться.

Надо добавить, что за этим бесплатным шоу ворон вещий в окно наблюдал сидя на прочной ветке добротного тополя, раскинувшегося возле Избушки. Ворон специально был приглашен Избушкой на смотрины, чтобы затем пересказать все в подробностях обитателям волшебного леса — им ведь тоже небезразлична судьба Избушки и ее Хозяйки!

— «со счетом один ноль уверенно ведёт Избушка — карррсота!» — не удержался от комментария ворон.

И вправду красота — ужин еще не начался, а жених уже сдуваться начал, слабину дал. Глядишь, и Хозяйка истинную его сущность разглядит. Даром что ли стольких королевичей да богатырей привечала, путь-дорогу указывала да уму-разуму учила — должна уже в настоящих мужчинах понимание иметь!

История умалчивает, а Избушка молчит (лишь истерично всхлипывает, сдерживая смех) о том, как смазливый Игоряша буквально вылетел из Избушки, спотыкаясь на бегу о высокий порог, даже про сундук с златом-серебром позабыл. Паука в кладовке пересидел — еле Хозяйка уговорила к столу вернуться! При виде таракана в салате поморщился брезгливо, но на месте остался, лишь тарелку с едой от себя отодвинул. А вот на мыше-то и прокололся: только с Хозяйкой в спаленку поднялись — мышь со спринтерской скоростью из под кровати шмыгнул, да сразу под ноги Игоряше — такого визга Избушка отродясь за сотни лет жизни не слыхала! С лестницы витой женишок колобком скатился и дверь входную головой с разлета открыл. Кто ж знал, что мышь будет иметь такой оглушительный успех! Жаль только, что до лягухи в сауне очередь не дошла…

Хозяка пыталась Игоряшу звать-догонять, но его уже и след простыл. Махнула рукой и до утра за столом сидела, роняя слезы в бокал с напитком иномирным сорокоградусным, что коньяком зовётся, да философствовала о нелегкой женской доле. Ну тут уж Избушка тактично промолчала — грех смеяться над разбитою мечтой!

11.

В иномирье была глухая ночь. Та самая пора перед рассветом, когда даже самые ярые гуляки, пресытившись разнообразием развлечений, словно тараканы, отравленные дихлофосом, расползались по домам. Избушка находилась в полусне-полуяви, изредка вздрагивая от непривычного уличного шума. Именно поэтому не пропустила появление вещего ворона: хлопанье его крыльев она уж точно ни с чем не могла перепутать.

— С чем пожаловал? — сходу набросилась на него с расспросами Избушка — давай, не томи, итак уже сил моих нет на всю эту порнографию смотреть!

— «карроче, здравствуй!» — прокаркал ворон во все горло, но быстро понял, что голосом здесь не возьмешь и перешёл на шёпот — «есть тут у нас один план, как Ягу от порока, тьфу, от морока иномирного избавить, слушай сюда» — и ворон, взлетев на крышу Избушки, заговорчески принялся нашептывать ей прямо в ухо трубы послание из волшебного леса.

А в это время Яга беспокойно ворочалась на широком, обычно таком удобном, ортопедическом матрасе огромной кровати: во сне ее вновь накрыли какие-то смутно-мутные обрывочные воспоминания о колдовстве и сказочном лесе, отчего из-под густых нарощенных ресниц по щеке скатилась живая горячая такая слеза…

Водяной времени даром не терял: за день к истоку волшебного ключа метнулся, баклажку воды прозрачной, словно горный хрусталь, зачерпнул да к Лешему на берег вынес, чтобы тот отваром трав, что в волшебном лесу росли, водицу ту разбавил — так сказать, для усиления эффекта, ведь в травах и сила Земли, и тепло солнца, и ласки ветра собраны — уж против четырёх стихий разом никакому мороку не устоять! Домовой свою лепту внёс: заветные слова, которыми его Яга несколько столетий назад к себе на житье зазывала, над той водицей нашептал — может колдовства в иномирье и нет, но тягу к землице родимой да месту, что Родиной зовут, одинаково во всех мирах знают. Глядишь, и в Яге патриотизм проснётся. Дело за малым осталось: в иномирье баклажку с водицей наговорной отнести да по трубам, что в Избушке протянуты, пустить. Ну тут уж дело нехитрое — достаточно в скважину, что возле Избушки, воду из баклажки вылить, а насосы иномирные механические сами все трубы наполнят. Умоется Яга поутру водицей волшебной заговоренной, что силою родной Земли наполнена, глядишь и от морока Кощеева отойдет, да в Волшебный лес вместе с Избушкой вернётся.

12.

Вещий ворон в очередной раз собирался метнуться посланником в иномирье, но теперь в его когтистых мощных лапах прочно держался ценный груз — баклажка с ключевой заговоренной водой. На него одного и была теперь надежда — жителям леса волшебного в иномирье хода нет, помощников ждать неоткуда. Получается, он один сейчас целый лес волшебный спасает да Бабу Ягу с Избушкой в придачу! От осознания важности своей миссии ворон было выпятил грудь да распушил чёрные перья хвоста на манер павлиньего, но вовремя вспомнил о своем возрасте и статусе вещего, и успокоился. Захлопав мощными, иссиня-черными крыльями, он взмыл в небо и вскоре слился с ночной темнотой.

Весь лес будто замер в ожидании чуда, которое должно было произойти, даже лягушачий хор болота молчал. Только Леший и