Войти в ее мотель средь бела дня было слишком далеко от места, где я мог спрятаться.

В последний раз, когда я был в Прескотте, мне удавалось полностью избегать Мейзи. Я сопротивлялся соблазну увидеться с ней и жил как отшельник, каждое утро отправляясь на работу, а затем сразу же возвращаясь домой каждый вечер. Я ходил за продуктами за полчаса до закрытия «Джеймисон Фудс» в полночь, чтобы случайно не столкнуться с ней в проходах. Я держался подальше от всех ресторанов, целый год питаясь своей дерьмовой стряпней, просто чтобы не рисковать находиться с ними в одной комнате. Я почти не тратил времени на изучение Прескотта только для того, чтобы избежать встречи с ней на улице.

В прошлый раз я был сильным.

На этот раз искушение победило.

Этим утром мне отчаянно хотелось по-настоящему поесть, и я отважился зайти в кафе. Во время двухдневной поездки из Иллинойса в Монтану я питался протеиновыми батончиками, кислыми мармеладными червячками и вяленым мясом. Въехав в Прескотт в два часа ночи, я припарковался у кемпинга и переночевал в своем грузовике. Проснувшись от боли в шее и голода, я поспешил в кафе, прикинув, что шансы на то, что Мейзи зайдет в кафе, пока я буду поглощать еду, близки к нулю.

Мне нужно было освежить в памяти теорию хаоса4.

Потому что, пока я запихивал в рот яичницу-болтунью и жареный картофель, Мейзи проскользнула в кабинку кафе через три от моей.

И вот тогда весь мой план держаться подальше превратился в дерьмо.

И все потому, что тот коп заставил ее рассмеяться.

Прячась за раскрытой газетой, я украдкой наблюдал, как она разговаривает с ним и улыбается. Потом он рассказал анекдот, и ее мелодичный звон заглушил все остальные звуки кафе. Мои руки скомкали газету по краям, и я потерял контроль над любыми рациональными мыслями.

Гребаная ревность.

Все это безумное утро было виной ревности.

Потому что вместо того, чтобы вернуться в свой грузовик и проехать пару десятков миль между нами после того, как она вышла из кафе, я последовал за ней, когда она шла по Мэйн-стрит.

Я наблюдал, как загорались лица людей, когда она улыбалась и махала рукой желая им доброго утра. Я наблюдал, как она с легкой грацией двигалась по тротуару. И я наблюдал, как солнечный свет путешествовал вместе с ней.

К тому времени, как она добралась до гостиницы, я был под ее чарами.

После этого я вернулся в центр города, чтобы забрать свой грузовик и немного проехаться по окрестностям, надеясь, что немного свободного места вернет меня в нужное русло, но мои шины, казалось, сами направились обратно к мотелю «Биттеррут».

Направились прямо к Мейзи.

Итак, я был здесь. Не прячась. Не невидимо. Вместо этого я уставился на нее и не хотел моргать. Я изо всех сил старался не обращать внимания на голос разума в глубине своего сознания.

Хантер, разверни свою задницу.

Я сделал еще один шаг в вестибюль мотеля.

Не разговаривай. Уходи.

— Привет. — Я преодолел оставшееся расстояние до прилавка.

— Эм, привет, — пискнула она, затем откашлялась. — Привет. Привет. Э-э, доброе утро. — Румянец на ее щеках был таким чертовски красивым, что мое сердце забилось с удвоенной силой.

Что бы ты ни делал, дерьмо вместо мозгов, не проси комнату. У тебя есть план, помнишь?

— Я хотел спросить, есть ли у вас свободный номер?

Придурок.

— Эм, окей. Я имею в виду, да! — выпалила она. — У меня есть свободный номер. На сколько вы останетесь? — Она начала возиться со стопкой бумаг, разбрасывая их по стойке и сбивая некоторые на пол.

— На три недели?

— Хорошо. — Ее руки судорожно отбросили разбросанные бумаги в сторону, а затем схватились за записную книжку. — Конечно. — Она сделала глубокий вдох и потянулась, чтобы вытащить ручку из банки. — Три ночи, — сказала она, записывая слова в свою книжку.

— Нет, три недели.

Ее глаза встретились с моими, и она снова покраснела от своей ошибки.

— Недели. Извините.

— Все в порядке. — Моя улыбка заставила ее ахнуть и выронить ручку. Я приводил ее в замешательство — такой эффект я оказывал на многих женщин, — но это был первый раз, когда я получил от этого удовольствие. Я не хотел, чтобы Мейзи чувствовала себя неловко, но мне действительно чертовски нравилось, что она находила меня привлекательным.

Потому что я находил ее невероятной.

— Три недели, — повторила Мейзи, снова уткнувшись в книгу, чтобы не встречаться со мной взглядом. — У меня есть номер для длительного пребывания. В распоряжении гостей мини-кухня, где вы можете готовить, а также собственная стиральная машина и сушилка. Цена — пятьсот долларов в неделю плюс налог. Стоимость стандартных номеров составляет девяносто девять за ночь, так что это сэкономит вам немного денег, и, если вы не возражаете, я убираю только через день.

Пятьсот долларов — это в три раза больше, чем я планировал заплатить за арендованный дом на колесах, но Мейзи могла получить все, что у меня было, до последнего цента.

— Прекрасно. Я беру.

— Мило, — прошептала она прилавку. — Мне просто нужно увидеть удостоверение личности и вашу кредитную карточку.

Наконец она снова подняла глаза, одарив меня мимолетной улыбкой, прежде чем подошла к полке с прорезями на стене, чтобы взять какие-то бумаги. Когда она вернулась, ее серо-голубые глаза встретились с моими. Я никогда раньше не был достаточно близко, чтобы оценить их уникальный цвет, поскольку видел ее только издалека.

Я запомнил цвет, чтобы сохранить их для своих снов, когда ее не будет рядом.

Мы смотрели друг на друга слишком долго, воздух становился гуще по мере того, как мы дышали. Трахните меня. От нее у меня воспламенились все нервные окончания. Мои руки чесались протянуть руку, прикоснуться к ее гладкой коже, но этот прилавок удерживал меня на расстоянии.

Я не пошевелился. Я просто продолжал изучать ее глаза, пока она не моргнула и не оторвалась.

— Мне, э-э, просто нужно, чтобы вы заполнили это. — Она положила документы и ручку на стойку и пододвинула их ко мне.

Я вырвался из-под ее чар.

— Извините, что пялился. Просто у вас красивые глаза. — Слова слетели с моих губ прежде, чем я успел их проглотить.

Она протянула руку, чтобы заправить прядь волос за ухо, пытаясь этим жестом скрыть свою широкую улыбку, но я все равно увидел ее, и она поразила меня прямо в сердце. Черт, эта женщина собиралась свести меня с ума. Пять минут