— Два года, — невозмутимо отозвался парень, но мне показалось, что голос его едва заметно дрогнул.

— А потом что? — полюбопытствовал Демид Иванович.

— Ничего, — так же ровно ответил Антуан. — Главу всё устраивает.

— Дядя вовсю осваивает бюджеты от Громовых, — понимающе кивнул учитель и обратился уже ко всему классу. — Помните, по окончанию учёбы, у каждого из вас будет возможность выбора. Княжество, дворянская семья или один из Великих родов.

— Свой род предавать — последнее дело, — негромко ответил Антуан, но услышали его все без исключения одноклассники.

— На что только не пойдет Одаренный в погоне за Силой, — криво усмехнулся классный, задумчиво барабаня пальцами по столу.

Я же, пользуясь заминкой, заработал карандашом:

Антуан Ги’Дэрека, 2-2-2. Вода, Лёд, вассал Громовых, род связан с князем. Боится сгореть заживо. Человек чести?

— Ну что, судари, — Демид Иванович поднялся из-за стола и вопросительно посмотрел на нас.

На этот раз подсказок не потребовалось, и класс поднялся почти синхронно.

— По расписанию мы с вами должны идти в столовую, а оттуда к стеле. Но мы с вами сделаем наоборот. На голодный желудок Калибровка лучше идёт.

Наш новоиспеченный классный руководитель внимательно посмотрел на каждого из нас.

— Постарайтесь вспомнить как вы сюда попали во всех деталях и четко сформулируйте зачем вы здесь. И помните, чем честнее вы будете, тем богаче получите дар.

Он одернул свой сюртук, подошел к дверям и подмигнул вроде как всем, и в то же время мне лично.

— Тысячи простых людей мечтают о Калибровке. Сотни Одарённых шлют прошения на имя князя о поступлении в гимназию. Но в этом году повезло именно вам. Не упустите свой шанс.

От его слов у меня по спине пробежали мурашки, а Демид Иванович, кивнув сам себе, распахнул двери и негромко бросил:

— В колонну по два! И за мной!

Как-то само собой получилось, что я оказался в конце колонны.

Сначала думал о словах классного руководителя, потом прогонял в голове прошедший урок.

— Ты правда форточник? — прогудел идущий рядом Мирон.

Уж не знаю, как так получилось, но гимназисты действительно построились в колонну по два, и теперь старательно соблюдали построение.

Я, по идее, как сидящей на первой парте, должен был идти с Мироном предпоследним. Вот только Ворононцов с Пожарским не только прошмыгнули передо мной с Мироном, но ещё и оттеснили назад заморыша Милослава.

Ну а когда в пару к дрыщу Милославу встал пухляш Филипп, я лишь усмехнулся.

Ожидаемо.

Аутсайдеры, то бишь безродные — назад, ну а цвет княжества, или, другими словами, Громов со своими дружками — вперёд.

С одной стороны, обидно, с другой, мне же лучше. Будет время разобраться, что из себя представляет эта Калибровка.

— Не хочешь, не говори, — обиженно прогудел здоровяк, про которого я и забыл, с головой погрузившись в просчитывание текущих раскладов.

— Извини, Мирон, — тут же отозвался я, — задумался просто. Непривычно пока.

— Ну дык, — здоровяк хлопнул меня по плечу, от чего я чуть не присел, — надо понимать! Что правда магии нет? А твой мир он, вообще, какой? И как ты к нам попал?

От слов одноклассника навалилась такая беспросветная тоска, что захотелось завыть на луну.

Такое иногда бывает.

Прилетаешь ты, к примеру, в чужую страну, и поначалу ведешь себя, будто сто раз видел эти небоскребы и пальмы. А потом кто-то тебя о чем-то спрашивает на английском, и тебя накрывает.

И вот как раз-таки вопросы Мирона и оказались тем самым триггером.

Я… в другом… мире.

Всё, что мне снилось, все мои видения, над которыми смеялись лучшие друзья, всё это оказалось правдой.

— Мирон, — я посмотрел здоровяку в глаза. — Мне пока тяжело не то, что говорить, даже думать на эту тему. Я тебе всё обязательно расскажу, только позже, ладно?

— Ладно, — недовольно прогудел одноклассник. — Что ж мы совсем без понятия, что ли? Интересно, просто.

— Очень, — подтвердил повернувшийся к нам Филипп. — Чрезвычайно!

Милослав промолчал, но, судя по шевелению его ушей, пацан, одновременно и стеснялся присоединиться к беседе, и сгорал от любопытства.

— Расскажу, мужики, — пообещал я. — Вот только позже.

— Ты бы, Михаил, полегче со словами, — поморщился Филипп. — Ладно эти двое, но я-то дворянин! Пусть моя семья и перебежчики, но мужиком меня называть…

— Прости, — я невозмутимо пожал плечами, — просто в моем мире дворян, считай, нет.

— Как это так? — тут же заинтересовался толстячок. — А кто тогда вершит политику и направляет общество к самосовершенствованию?

— Позже расскажу, — усмехнулся я, справедливо посчитав, что капиталистический уклад моего мира окажется для этих ребят шоком. — Вы мне лучше скажите, что за Калибровка-то?

— Тебе, когда вчера нашли, амулет дали?

— Дали, — кивнул я, машинально прикоснувшись к металлическому кругляшу, висящему на шее.

Кругляш мне дал Агапыч, знаками показав, что его нужно надеть на шею.

— Голова болела?

— Болела, — подтвердил я, вспомнив вчерашний приступ мигрени, который случился после того, как я надел амулет.

— Зато сейчас ты по-человечески говорить можешь, — снисходительно пояснил Филипп, и тут же поспешно добавил, — только не спрашивай откуда они взялись!

Видать толстяк заметил вспыхнувший у меня в глазах огонёк интереса.

— Говорят, их придумали Древние, — вместо него ответил Мирон, — ну а мы до сих пор как бы пользуемся. Удобная штука. Помогает выбирать, ну это, дальнейший путь развития.

— Это как? — заинтересовался я, не забывая запоминать дорогу.

— Вот выбрал ты, к примеру Путь Воина, — с явным удовольствием затараторил Филипп, — тренировался упорно и в какой-то момент взял следующий ранг.

— Погоди, — я прервал словоохотливого толстячка, — а как понять, что я ранг взял?

— Ты поймешь, — прогудел Мирон, который вместе с Милославом с интересом слушал Филиппа. — Невозможно не понять.

— Точно поймешь, — подтвердил Филипп. — Словами сложно описать, но по тебе как будто внутренняя дрожь пробежит.

— Или озноб хватит, — добавил здоровяк.

— Или б-бабочки в животе порхать н-начнут, — робко добавил Милослав, с опаской покосившись на Филиппа.

Тот одобрительно кивнул очкарику и продолжил.