Дождавшись, когда огни исчезнут из поля зрения, Элион связался с чародейкой.

— Вельдан?

— Элион!

В ее голосе слышалось облегчение. Они с Вельдан не питали друг к другу никаких теплых чувств со времен их злосчастной миссии. Но все же Тайный Совет был братством, единой семьей, к которой оба принадлежали. Находясь в сотнях миль от родного Гендиваля, чародеи поддерживали и выручали друг друга независимо от личностных отношений. И эту связующую нить нелегко разорвать.

— Элион? С тобой все в порядке? Где ты?

— Проклятие! А ты сама как думаешь? По другую сторону вашего дурацкого дерева, разумеется.

— Черт! — Ему передались раскаяние и огорчение девушки. — Элион, я…

— Это не ее вина, ты, грязная скотина! — Яростный вопль Каза вторгся в мысли, перебив извинения Вельдан. — Дерево было моей идеей. Я сделал это, чтобы защитить своего напарника, и поверь: менее всего задумывался о спасении твоей никчемной жизни.

— Каз, заткнись. Оскорбления и свары — последнее, что нам сейчас нужно. — В голосе Вельдан послышалось возмущение. — Элион, ты сумеешь там пробраться? Если хочешь, мы вернемся и поможем тебе.

— Через мой труп, — прорычал дракен. Элион пропустил его слова мимо ушей.

— Вам удалось вытащить Этона?

— Да, он здесь. Но он заперт в мозгу иерарха, а этот жалкий человечишка никак не желает сотрудничать.

— Может, он станет сговорчивей, узнав, что вы спасли ему жизнь?

— Все может быть. Ладно, с ним будем разбираться, когда выберемся из Каллисиоры и окажемся в безопасности.

— Это главное, — согласился Элион. — Вперед, Вельдан. Нужно доставить Этона в Гендиваль. А с деревом я как-нибудь разберусь.

С этими словами он вынул из кармана маленький яйцеобразный предмет и повертел его в пальцах. Артефакт замерцал, от него заструилось странное зеленоватое сияние, и в его свете Элион обозрел упавшее исполинское дерево.

— Порядок, Вельдан, — проговорил он с явным облегчением. — Все не так уж и плохо. С одной стороны можно пробраться, придется только слегка обрубить корни. Так что я скоро вас догоню.

— Будь с тобой Шри, это и вовсе не заняло бы времени.

— Знаю. Но ее нет. Куда же она подевалась? Что в этом мире могло повредить фее?

— Понятия не имею. Но знаю одно: я даже думать боюсь о встрече с архимагом. Он будет в ярости, когда узнает, что мы потеряли ее!

— Спасибо за это «мы», Вельдан. Но во всем виноват один только я. В этой кампании Шри была моим напарником — не твоим.

Девушка помолчала.

— Слушай, Элион. Хочешь, я сама с ним поговорю? Я свяжусь с Гендивалем утром, когда мы будем уже возле самой Завесы. Кергорн не придет в восторг от того, что мы ему расскажем, это ясно. Но все же мы вернемся целыми и невредимыми, да еще вместе с Этоном. Следовательно, в нашем докладе будет и положительная сторона.

Удивленный и растроганный, Элион только и мог, что сбивчиво поблагодарить чародейку.

— Да, относительно Гендиваля… — продолжила Вельдан. — Мы ведь договорились насчет Тулак, правда!

— Можно подумать, у меня есть выбор, — вздохнул Элион. — Ладно, договорились. Сделаю, что смогу. Думаю, в нынешней ситуации нам лучше держаться вместе. И вообще, я не понимаю, к чему вся эта суматоха. Одной старушкой больше, одной меньше… В конце концов, ты знаешь ее лучше, чем я. Коль ты считаешь, что из нее получится чародейка, выбор за тобой. Я ни о чем не смогу судить, покуда не встречусь с ней…

— А что случилось с Мечами Божьими? — переменила тему Вельдан. — Учитывая, как спокойно ты со мной разговариваешь, полагаю, они уехали. Преследование окончено?

— Да. На этот счет можешь больше не волноваться. Благодаря маленькой уловке Каза проблема решилась сама собой.

Он рассказал о падении Блейда и о том, как, потеряв командира, солдаты, не мешкая, вернулись в Тиаронд.

Последовало долгое молчание, и лишь затем Вельдан снова заговорила:

— Итак, с Блейдом все кончено. Знаешь, я ничего не могу с собой поделать, но как-то неладно у меня на душе. Слишком уж просто и быстро все вышло… В этом человеке ощущалась сила. Мне казалось, что его гораздо сложнее убить.

— Падение в пропасть прекрасно тому способствовало , — как можно небрежнее отозвался Элион.

Он вынул меч и принялся прорубать себе путь в переплетении корней. Жаль оружия, которое неизбежно испортится, но выбора не было. По возвращении в Гендиваль он отдаст меч кузнецу, чтобы тот вновь заточил клинок.

Относительно мечей… Элион не стал рассказывать Вельдан, что командир Мечей Божьих не погиб сразу, что звал на помощь… Какой смысл огорчать ее понапрасну? Тем более Блейд уже все равно что мертв. Его смерть — всего лишь вопрос времени…

Второй раз за краткий промежуток времени Сколль брел по грязной дороге сквозь холодную ненастную ночь. Тропа под ногами была неровной и скользкой. Тормон, ведущий отряд, прилагал неимоверные усилия, чтобы отыскать путь через плато в тусклом свете чадящего факела.

Однако сейчас Сколль был не один — впервые с тех пор, как расстался с кузнецом Агеллой и отправился к госпоже Тулак. Агелла надеялась, что так будет лучше для всех… Где-то она теперь? Сколль боялся даже думать об этом. Он помнил резню в Тиаронде и леденящие кровь вопли, которые ветер доносил со стороны Священных Пределов. Жива ли Агелла? Что сталось с его родителями? С сестрой?..

Если Фелисса сумела спастись, отныне она вдова. Сколль видел мертвое тело Ивара в комнате леди Серимы. Тогда он едва не выдал себя, но, к счастью, атака демонов и спешный побег уберегли его от разоблачения. Сколль до сих пор пытался осмыслить увиденное. Очевидно, что молодой мясник напал на леди Сериму и едва не убил ее. Но почему?

У Сколля не было ответа на этот вопрос, однако кое-что он знал наверняка. Он направился в неизвестность, и судьба его тесно переплелась с судьбами спутников. Он был в долгу перед Тормоном и вдобавок уважал и жалел недавно овдовевшего торговца. С другой стороны, Сколль никогда не питал теплых чувств к мужу сестры, поскольку частенько получал взбучки от вспыльчивого мясника, когда они жили под одной крышей. Ивар был не такой уж великой потерей для мира, и Сколль не собирался рассказывать спутникам о своем родстве с человеком, который едва не прикончил леди Сериму.

В непроглядной мгле путники едва не прошли мимо сторожевого поста на вершине утеса. Расположение дома обозначал единственный фонарь, мерцающий за пеленой дождя. Сколль нерешительно остановился у входа и приподнял факел, осветив крыльцо. В любой момент он ожидал окрика: «Кто здесь?», однако все было тихо. Здание оставалось темным и безжизненным, лишь тень от тусклого фонаря плясала на двери в такт порывам ветра. Тормон подозвал Сколля и передал ему Аннас.