«Неужели война? Потравили газом народ, потом десант высадили… Но зачем? Что интересного в нашей области?!»

На мое счастье, рядом, в траве, торчала большая бетонная труба для стока воды на другую сторону насыпи – вот в нее-то я и забрался из последних сил.

«Кажется, она и станет мне могилой – дальше я физически не смогу двигаться, если внезапно не улучшится самочувствие».

Трескотня выстрелов и взрывы стихли через несколько минут. Потом что-то оглушительно рвануло, отчего заметно дрогнула земля, и с трубы сверху посыпались чешуйки отслоившегося старого бетона.

Никак рванул один из бензобаков или боеукладка?.. Не видел я, кто там катил по дороге, то ли простые машины, то ли броневики, потому и предположить точно не мог. Да и не все ли равно мне?

Оказалось, не все равно.

Совсем неожиданно с другой стороны трубы исчез свет, загороженный крупной фигурой в сером камуфляже. Человек, который так неожиданно оказался по соседству, забрался в трубу спиной вперед, отталкиваясь одной рукой и пятками, и меня не видел. Он прополз до середины, после чего откинулся на спину полностью, звонко ударив при этом каской, прикрывающей ему голову, о бетон.

Лежал неподвижно не меньше минуты, издавая страшные хрипы с присвистом, потом зашевелился, опустил правую руку на живот и снял с ремня плоскую фляжку из темно-зеленого пластика.

Пить!!!

Только сейчас я ощутил страшную жажду, вызванную не только общим недомоганием после отравления газом, но и постоянной тошнотой, которая обезводила организм.

А неизвестный между тем кое-как справился с пробкой одной рукой, поднес горлышко ко рту и сделал первый глоток.

Почти тут же он захрипел и забился в конвульсиях, повернулся на правый бок и его начало тошнить. Фляжка упала на дно трубы и негромко забулькала, теряя свое содержимое. Тут же в воздухе запахло спиртным и чем-то не очень ароматным, с кислым уксусным запахом.

Человек затих очень скоро, оставшись лежать на боку в позе эмбриона.

После того как бедняга откинул копыта, пригубив содержимое фляжки, пить из нее мне сильно расхотелось. Правда, жажда никуда не делась, лишь становилась сильнее, а вид емкости и лужица жидкости на бетоне рядом с ней в двух метрах от меня буквально сводили с ума.

Дошло до того, что появились какие-то силы, чтобы выбраться наружу и посмотреть на место разгрома автомобильной колонны.

В глубине души я рассчитывал получить помощь от выживших или хотя бы добыть лекарств и воды. Но при виде места боя последняя надежда на благополучное завершение моих приключений умерла – три огромных костра жарко горели на асфальте, несколько тел рядом с ними уже наполовину обуглились, а вместе с ними и все их снаряжение.

Вернулся в трубу к телу единственного бойца, сохранившемуся целым, со всем содержимым в карманах.

Первым делом я схватился за фляжку, в которой плескалось немного влаги с неприятным спиртовым запахом.

– Но ведь водка же, – прошептал я одними губами, вспомнив старый анекдот, – была не была!

Кто не умирал от жажды, да еще находясь в сумрачном состоянии рассудка, тому не понять, насколько желанна будет почти пустая фляга, чье содержимое прямо на глазах убило человека.

Впрочем, неизвестно, отчего тот загнулся, ведь хотел бы умереть, не стал бы прятаться от беспилотника в трубе, чтобы потом принять яд. Может, просто не успел напиться – и рана доконала, или жидкость не в то горло попала – и он банально задохнулся?

Это я так себя успокаивал, поднося горлышко фляжки ко рту. Задержав дыхание, сделал четыре больших глотка, полностью опустошив емкость.

– Ну и… гадость, – смог выдавить из себя я фразу и чуть не выплюнул все обратно. – Га…до…сть.

Я привалился спиной к стенке трубы, не обращая внимания на мертвое тело по соседству.

Болела и кружилась голова, заставляя летать на «вертолетиках», как во время дичайшего предпохмельного состояния.

Очень быстро после утоления жажды тошнота сошла на нет, но осталась слабость в теле. Прошли и судороги, которые до этого сильно доставали.

Тошнотворно смердело горящей резиной, синтетикой и подгоревшим мясом. Особенно мясом, и я догадывался, откуда этот запах шел.

Не сразу понял, что самочувствие резко улучшилось. Только машинально отодвинувшись от мертвого тела, воняющего дымом и химией, понял, что руки-ноги нормально слушаются, почти ничего не болит и головокружение прошло.

Как-то резко появился вкус, запахи обрели насыщенность, пальцы больше не были упрятаны толстыми перчатками, в которых осязание напрочь отказывает.

Соединить одно с другим – содержимое фляжки и улучшение здоровья – я смог быстро. И тот факт, что, умирая, боец хотел напиться из нее, лег в эту теорию ровным кирпичиком.

Выглянув наружу и убедившись, что там никого, я забрался обратно в трубу и схватил труп за ноги. Нужно было его осмотреть, но не в тесноте же это делать?

Первое, что увидел, – чужой, непривычный камуфляж. Темно-серая куртка на молнии со множеством карманов и резинкой на пояснице. Такого же цвета штаны с набедренными карманами и шнурками на бедре, голени и под коленом. И это не гражданский вариант, точно: видны погоны, и весь вид одежды кричит об отсутствии излишеств и чистой функциональности, которая присуща только военизированной форме. Да и шнурки на штанах тут не просто так: ими перетягивают конечность при ранении, чтобы не истек человек кровью, шнурки используются вместо жгута, которого может не оказаться под рукой или если рана такова, что нельзя терять ни единой секунды на поиск аптечки в рюкзаке.

Куртка на спине прожжена до кожи. С левой стороны груди зияет ужасная рана, сквозь которую блестит розовое легкое, распухшее и сочащееся кровавой пеной и слизью. Такое бывает при ранении в грудную клетку: у кого-то оно сдувается, а у других вылезает наружу сквозь рану: однажды я сам такое видел, когда на полковых учениях, во время стрельб, отрикошетившая от стального столба на мишенном поле пуля ударила в соседа. От страха и по молодости я тогда пытался пальцем затолкать легкое обратно в рану бьющегося в судорогах парня.

Теперь мне стало понятно, откуда взялись свист и хрип и почему его начало тошнить от единственного глотка. Не только при ранении в живот врачи запрещают пить или есть, но и при ранах в грудь тоже, поскольку в обоих случаях у пострадавшего возникают рвотные позывы, судороги и усиливается кровотечение, которое может запросто убить его.

А ведь сто́ящая вещь в этой фляжке имелась, недаром умирающий хотел напиться из нее, да вот не получилось, из-за такой раны. Как вообще он смог забраться в трубу с такими дырками в теле? И спина обожженная – он же на ней полз по бетону, сдирая волдыри, как наждачкой! Такую живучесть просто шоком и желанием жить не объяснишь. Зато можно списать на боевые стимуляторы, которых при обыске на теле я, к сожалению, не нашел. М-да…