посвятили ее богам, словно собственную, предав проклятию тех, кто будет впоследствии пользоваться ее дарами.

XV. В семидесяти стадиях от Реате лежит у подножия горы славный город Котилия[61]. Невдалеке от неё находится озеро сорока плетров в поперечнике, как говорят, бездонной глубины, с обильными, постоянно бьющими ключами. Местные жители считают его посвященным Виктории[62], поскольку здесь есть нечто, достойное божества; и они охраняют его как священное, оградив со всех сторон частоколом, чтобы никто не приблизился к озеру, кроме тех кто приходит в определенное время ежегодно на островок и совершает священнодействия, установленные обычаем. 2. Островок же почти пятидесяти футов в диаметре и возвышается над водой не более чем на фут. Он не стоит на месте и время от времени перемещается туда и сюда от легкого дуновения ветра. И растет на нем трава, похожая на «бутом», а также какие-то кустики. И это явление для тех, кто не знаком с чудесами природы, кажется невероятным и удивительным.

XVI. Говорят, аборигины основали в тех местах первое поселение, изгнав из них омбриков. Двинувшись оттуда, аборигины стали воевать за землю с другими варварами, особенно с сопредельными сикелами[63]; а некая, посвященная для этого молодежь — немного людей — была послана родителями в мир искать счастья; это было, как мне известно, древним обычаем[64] и у многих варваров, и у эллинов. 2. Ведь когда в городах скапливалось чрезмерное множество народа, так что возникал недостаток в жилье и пропитании для всех, или когда из-за ниспосланных небом перемен земля не приносила обычных урожаев, или иная беда такого рода постигала города и возникала нужда в сокращении численности населения, эллины, посвящая тем или иным богам поколение молодежи соответствующего года, высылали юношей из своей земли, снабдив их оружием. Если же они воздавали должное богам за доблесть и победу в войне, принося заранее установленные жертвы, то при благоприятных ауспициях[65] выводили колонии. Если же они ощущали гнев божеств, то моля об избавлении от бедствий, совершали такие же обряды, но в печали прося прощения у юношей, изгоняя их. 3. А переселившиеся, понимая, что им не приобрести отчей земли, если они не смогут добыть новую, рассматривали другие края, которые их принимали либо по дружбе, либо в силу завоевания, как свое новое отечество. И божество, которому были посвящены эти изгнанники, как кажется, большей частью содействовало им и укрепляло поселение в соответствии с ожиданиями людей. 4. В самом деле, основываясь в те времена на этом самом законе, иные из аборигинов, по мере того как места обитания оказывались перенаселенными (поскольку они считали, что нельзя убивать никого из потомства, полагая, что нет вины худшей, чем такое убийство), посвятив кому-нибудь из богов потомство определенного года, после его возмужания выселяли из своей земли в колонию, а те, оставив свои пределы, постоянно теснили и грабили сикелов. 5. По мере того как они завоевывали некоторые местности во вражеских краях, и остальные из аборигинов, уже из соображений безопасности, нуждаясь каждый в земле, наложили руку на владения соседей и основали новые города, населенные до сих пор — Антемны, Теллены, Фикулы, которые находятся у так называемых Корникульских гор, а также Тибур, где еще и поныне часть города зовется Сикеликон. И были они наиболее тягостными для обитавших по соседству сикелов. А из этих распрей между народами возникла война, какой никогда раньше не бывало в Италии, и продолжалась она длительное время.

XVII. Затем иные из пеласгов, обитавшие в стране, которая называется ныне Фессалией, вынуждены были покинуть свою землю, оказались живущими вместе с аборигинами и совместно с ними начинали войну против сикелов. И аборигины приняли пеласгов, может быть, в надежде, что те будут им обязаны, а (как я убежден) более всего из-за родства с ними. 2. В самом деле, племя пеласгов было искони эллинским — пелопоннесским. Оно претерпело множество различных невзгод, но больше всего долгие скитания и отсутствие надежного места поселения; ибо ранее они, будучи туземцами, населяли так называемый ахейский Аргос, как сообщают о них многие. С самого начала они приняли для себя название по царю Пеласгу. 3. А Пеласг был, как говорят, рожден Зевсом и Ниобой, дочерью Форонея; с ней, первой смертной женщиной, по преданию, соединился Зевс. Шестью же поколениями позже пеласги, покинув Пелопоннес, перебрались в землю, называвшуюся тогда Гаймонией, а ныне — Фессалией. Во главе переселенцев стояли Ахей, Фтий и Пеласг, сыновья Ларисы и Посейдона. Придя же в Гаймонию, они изгоняют живущих там варваров и делят страну на три части, поименовав их по предводителям Фтиотидой, Ахайей и Пеласгиотидой. Там оставались они в течение жизни пяти поколений, и достигли на долгое время процветания, пользуясь в полной мере плодами равнин Фессалии; а примерно на шестом поколении они изгоняются из Фессалии куретами[66] и лелегами, которые ныне называются этолийцами, и локрами, а также многими другими, кто обитал близ Парнаса. А предводительствовал этими захватчиками Девкалион, сын Прометея и матери Климены Океаниды.

XVIII. Рассеянная во время бегства часть пеласгов удалилась на Крит, другая же захватила некоторые из Кикладских островов, третья поселилась около Олимпа и Оссы в местности, называемой Гестиатидой, а иные переправились в Беотию, Фокиду и Эвбею. Те же из пеласгов, которые проникли в Азию, завладели большими пространствами Геллеспонтского побережья, а также многими из прилегающих к нему островов, включая и называемый ныне Лесбосом, где смешались с теми, кто основал там их первую колонию из Эллады под предводительством Макара, сына Кринака. 2. Но большая часть пеласгов пошла через внутреннюю область к своим живущим в Додоне сородичам, с которыми никто не предполагал вести войну, так как они считались священными, и провела там определенное время. Когда же они почувствовали свою обременительность для хозяев страны, поскольку земли для прокормления всех не хватало, то они покинули её под влиянием оракула, повелевающего им плыть в Италию, которая тогда называлась Сатурнией. 3. Снарядив много кораблей, пеласги достигают Ионийского залива, стремясь достичь ближайших земель Италии. Отнесенные к северу дувшим с юга ветром, а также из-за незнания местности, они бросили якорь у одного из протоков в устье Пада, называемого Спинетом[67]. Они оставляют там суда и множество соплеменников, наименее выносливых в трудностях, выделив им охрану, чтобы располагать убежищем, если дело у них не заладится. 4. Оставшись в этой местности они окружили стоянку стеной и доставили на судах жизненные припасы, а когда им показалось, что дела у