ввысь под звуки собственного пронзительного визга с такой скоростью, что застрял головой в потолке, который его башка пробила. — Но буду помогать так, как сам сочту нужным. Например, как колючка в заднице, которая не даст вам сидеть спокойно, когда пора идти заниматься делом. И если кто-то посмеет наше общее дело предать, то это колючка пройдет снизу вверх и распорет ему сердце. Слово даю.

— Хм, а ведь все не так уж и плохо. Похоже, короля йогов все-таки не придется сбрасывать со счетов, пусть даже он явно имеет много чего против Чатурведи и компании. — Решил Олег, потирая пострадавшую часть тела и наблюдая за тем, как истаивает иллюзия горбатого архимага. Чародей несколько обиделся на короля йогов за прощальный прикол, но впечатления кровожадного безумца тот все-таки не производил. Плюс на борту «Тигрицы» сия малость чудаковатая личность многим помогла, ведь не сама же Доброслава вдруг вылечилась от своих проблем со сменой ипостаси. Вдобавок дар предвиденья сейчас подсказывал оракулу-самоучке, что и прочие обладатели разнообразных травм, которым имеющиеся целители помочь не могли, теперь будут демонстрировать отчетливую тенденцию к улучшению…Просто у оборотней процесс восстановления если вообще возможен, то дольше пары часов редко когда занимает — Но союзником британцам этот тип не станет точно. В конце-концов, если бы Манидер Садхир захотел сменить сторону и служить королеве английской, ему бы стоило сказать лишь пару слов, после чего её величество лично прискакала бы в кратчайшие сроки, дабы своего нового подданного освободить, осчастливить дворянским титулом попышнее и ввести в палату лордов. А не был бы король йогов идейным патриотом, то черта лысого он бы вообще согласился сдаться и сесть в тюрьму, лишь бы прекратить военные действия на территории Индии.

Интерлюдия. Неописуемая напасть

В подвале старой церкви, несколько обветшавшей от времени и отсутствия регулярного ремонта, но все еще вполне себе крепкой, шло молитвенное собрание, более похожее на военный совет. Ибо дружной хоровой распевке священных текстов было уделено минут пятнадцать, а вот освободиться от решения забот мирских, но здесь и сейчас более чем актуальных, раньше чем через пару часов никто и не надеялся.

— Итак, братья мои, начнем с главного, вопросов духовных… — Взял слово высокий худой мужчина, полируя рукавом своей повседневной темной рясы большое серебряное распятие, благодаря своим размерам подозрительно смахивающее на небольшой боевой молот. — Удалось ли установить, что за снайпер стрелял по часовым отравленными иглами из дальнобойного духового ружья?

— Удалось. Это идейный фанатик из числа тех, кто жаждет убить абсолютно всех иноверцев, очистив Индию от присутствия любых иностранцев. Доставили поганца в одну из тех келий, которые на нижнем ярусе. Провели разъяснительную работу. — Утвердительно кивнул другой монах, потирая сбитые костяшки. — С какими-либо крупными фракциями он не связан. Простой охотник-ведьмак, что привык в джунглях убивать добычу заметно сильнее себя и решил, что мы от тигров-людоедов отличаемся не сильно. Получили формулу как самой отравы, так и противоядия к ней.

— Состав уже изготовили и выдали первую порцию одному из пострадавших братьев, которого для этого пришлось вывести из стазиса. — Без чьих-либо подсказок продолжил другой священник, чья ряса была, во-первых, белой, словно слой свежего снега, а во-вторых, украшенной большими красными крестами на груди и спине. — Умирать он перестал, но еще слаб. Дополнительные порции целебной алхимии или какие-нибудь восстанавливающие чары я использовать побоялся. Все-таки нами слабовато изучены особенности магии Индии, при взаимодействии волшебства разных школ могут вылезти непредвиденные побочные эффекты…

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул не отвлекающийся от полировки распятия мужчина. — Подождем дальнейшего развития событий.

— Раствор для замуровывания кельи, если что, у нас есть. — Заверил своего начальника интендант, который поверх своей черной рясы натянул черные же бухгалтерские нарукавники и даже на этом собрании не расстался со счетами, каждая бусина на которых несла изображение какого-то святого. — Цемент как раз остался после того, как дырки от пуль в стенах замазывали, так не пропадать же добру…

— Спешить не будем, — отрезал возглавивший это собрание священник, может и бывший всего лишь первым среди равных, но пользующийся у своих коллег непререкаемым авторитетом. — Вполне возможно эта заблудшая душа раскается в своих грехах и примет истинную веру…Или хотя бы вспомнит кого-то, кто сможет выплатить виру за его преступления.

— Не хотелось бы такое спускать, — заметил кто-то из присутствующих, до сей поры молчавшей.

— Не хотелось бы, — согласился с ним монах, проводивший «разъяснительную работу». — Но что делать? Новых военных походов, куда бы нас желали пригласить, в ближайшее время не предвидится. А на пожертвования обители не прожить точно, ведь мало кто осмелится вызвать гнев брахманов после тех погромов, которые они устроили христианам, пока в городе официально никаких властей не было….

— Может попросить нового хозяина города сделать пожертвование? — Предложил интендант. — Он все же наш соотечественник, должен понять…

— Скажи спасибо, что он нас налогами не обложил…А ведь мог бы, расчетливости ему не занимать, плюс наглости у этого чернокнижника на троих хватит, — напоминающее молот распятие исчезло в глубинах рясы, но полировка продолжилась. Только теперь ткань заботливо очищала от малейших следов налета серебряное кадило, топорщащееся во все стороны острыми трехгранными шипами, на бока которых искусные ювелиры заботливо нанесли тексты молитв. Своим собратьям по вере на радость и силам зла на погибель. — Чего там, кстати, слышно по тому публичному жертвоприношению, которое он устроил, осквернив какой-то языческий ритуал? Должен признать, меня этот вопрос волнует очень сильно…

— Если верить нашим информаторам из числа стрельцов, то это было не жертвоприношение. — Заметил интендант, помимо всего прочего заведующий и общением с теми людьми, которые всегда были готовы помочь церкви с её проблемами. Но не бесплатно. — Это были скорее несколько чрезмерные меры по поддержанию дисциплины. Язычники, которых он казнил, хотели принести в жертву парочку женщин на поминальной тризне, но не согласовали ни с кем проведение своего дикарского обряда. И видимо чернокнижнику они чем-то помешали, поскольку он пришел в настоящую ярость…

— Честно говоря, чего-то такого я и ожидал, — кивнул высокий худой священник. — Коробейников любит давать волю своим эмоциям…Тогда когда может себе это позволить. Однако же если бы он действительно задумал устроить нечто гадкое, то никогда бы не стал действовать так открыто и прямолинейно. А мы бы о произошедшем узнали далеко не сразу, да и то не факт…

— Интересно, а как на сие действо отреагировали жрецы язычников и солдаты, которых Коробейников навербовал из числа индусов? — Задался вопросом главный медик. — Брахманы, что ни говори, очень влиятельны и очень обидчивы…

— Возможно, когда-нибудь они чернокнижнику эту