В один из выходных, когда гражданская женушка проспала до двух часов дня, он сделал всю работу по дому, собрал ее вещички и поставил у двери. Разбудив, дал полчаса на сборы. И никакие слезы, извинения и обещания не помогли изменить его решения.

С конца прошлого века город Тольятти занимал одно из лидирующих мест в России по угонам автомобилей, опережая Москву, Питер, Екатеринбург и Новосибирск. Город выживал за счет так называемого промысла – разборки на запчасти угнанных машин. «Промыслом» занималась значительная часть трудоспособных мужчин в гаражных боксах, коих в Тольятти насчитывалось более сорока тысяч. И эта цифра тоже являлась самой большой в нашей стране. К примеру, в московском «шанхае» на Вернадского их всего пять тысяч.

– Ментовские законы в тольяттинских боксах не работают, – инструктировал группу перед выездом генерал-майор Андрей Георгиевич Кузенко. – Воровские законы тоже не в почете. В основном там живут и работают по общечеловеческим. Не можешь что-то сделать – промолчи. А сказал – делай. О полиции и чиновниках гаражные умельцы говорят примерно так: «Пошли по беспределу и попутали берега». Воров не жалуют, считая, что понятия уже не те. Хотя уголовную тематику знают не понаслышке. Во-первых, по оперативным данным, каждый пятый гаражник был осужден. Во-вторых, сказывается близость к мордовским, самарским и саратовским колониям…

Почти тысячу километров по трассам от Москвы до Тольятти группа решила преодолеть до утра следующего дня. С этой целью они выехали от ворот Управления спецмероприятий еще засветло. Погода была теплой, безветренной, новенькие внедорожники быстро ехали по сухой и относительно ровной трассе.

– …Стоять, идиот! Куда целишься?! Как стреляешь, придурок?! – делился воспоминаниями о полигонной жизни в училище Жерин.

Старшие товарищи слушали и снисходительно посмеивались.

– И так каждый месяц, между прочим. Полигон от училища в пятнадцати километрах, и туда надо еще попасть. А офицеры – что? Им главное – обеспечить курсантам тяготы и лишения в невообразимом количестве. Поэтому на полигон мы бежали со всем «железом» на горбу, не считая РД с укладкой.

– Ты так это преподносишь, словно мы с Владиком учились в Сельскохозяйственном институте, – усмехнулся Соколов. – Мы с ним тоже бегали и зимой, и летом. Осенью в дождь и по грязи, зимой в мороз и по сугробам.

Костин подтвердил:

– Точно в дырочку. В расписании занятий на месяц просто значился: «Полигон». И того, кто составлял это расписание, прогноз погоды волновал меньше всего остального…

В Тольятти спецназовцев интересовал огромный гаражный массив в безымянном квартале Автозаводского района. Квартал находился рядом с Волгой, цеха знаменитого завода тоже были поблизости, как и несколько километров стоящих рядами старых кирпичных пятиэтажек. Часть домов была заброшена: ни окон, ни подключенных коммуникаций, из обитателей только бомжи, наркоманы и любители бесплатных притонов.

Среди этих домов и скрывались интересующие спецназовцев боксы. Каждый кирпичный дом состоял из пяти надземных этажей. Под землей в виде подвалов имелись бесчисленные боксы, используемые под автомастерские и склады. В складах хранились левые медикаменты, амфетамины, паленый алкоголь и прочие криминальные «прелести». Здесь же в лучах специальных ламп выращивалась марихуана. Здесь же существовало вполне легальное производство, а также прятались, отстаивались и разбирались угнанные автомобили. В общем, жизнь в здешних боксах била ключом и днем, и ночью.

Существовали и другие боксы – специально построенные под землей километровые тоннели с многочисленными ответвлениями. Именно такой группе «Ангара» и предстояло проверить.

– …Сильнее других нас дрючили преподаватели с кафедры вождения боевых машин. Там происходило нечто! – развлекал друзей рассказами Жерин.

– А что у вас такого происходило? – вяло поинтересовался Костин. – Мы тоже поездили там немало, но ничего из ряда вон выходящего не было.

– Владик, если бы мне пришлось стать преподавателем этой кафедры, я бы написал роман в трех томах и назвал бы его «Ваша мать». Ну, это с цензурой, конечно. А без нее в оригинале там стояли бы одни точки…

Внедорожники мчались по ночной трассе, с каждым километром приближаясь к волжскому городу. Навстречу то и дело проезжали большегрузные фуры, ослепляя светом мощных фар.

– Вы про Болвана ничего не слышали? – внезапно спросил он.

– Болванов по жизни много, – философски заметил командир. – О каком-то наверняка слышали.

– На нашем курсе был такой курсант – Ванька Еремеев. И кличку Болван дали ему вовсе не мы, а преподы с кафедры вождения.

– Что-то я не припомню такого юмора со стороны тамошних полковников, – возразил Костин. – Там в основном все серьезные мужики служили.

– А как бы ты назвал человека, который за пару месяцев обучения разбил в хлам три БМП?

– Три?!

– Вот именно – три.

– Как это он умудрился? Она ж не убиваемая и рассчитана на добровольцев из Средней Азии!

– Мы тоже думали, что сломать ее невозможно! Но наш Ванька болел тяжелой формой «технического кретинизма» и имел другое мнение. Главное состояло в том, что в теории и на тренажерах у него получалось абсолютно все. Даже лучше других. А стоило сесть за штурвал БМП – все, пипец машине. Что он вытворял – не передать!

– Так что он вытворял? – хором спросили Соколов с Костиным.

– Представьте себе яркий солнечный день: тепло, тихо, птички поют, легкий ветерок колышет молодые одуванчики. А посреди ровного поля гуслями кверху «загорает» БМП.

– Как это? – неуверенно спросил майор.

– Вот и преподы наши, мешая великий русский язык с великим русским матом, на него орали: «Как?! Как ты, болван, умудрился это сделать?!» А Ваня стоит, глазами хлопает и объяснить ничего не может. И никто не может, так как подобный фортель без нарушения фундаментальных законов физики сотворить нельзя! В тот день он и получил свое прозвище – Болван…

Необходимость срочной командировки спецназа в Тольятти назрела в тот момент, когда в Управление спецмероприятий поступила информация о принудительном удержании в одном из подземных боксов нескольких десятков людей.

Слухи о странных исчезновениях тольяттинцев давно будоражили не только город, Самарскую область и Поволжье. Об этом жутком феномене знали и в столице, но до определенной поры сделать ничего не могли. Послали в Тольятти несколько сотрудников в штатском: вжиться, пронюхать обстановку, разузнать подробности. Через пару месяцев те вернулись в Москву и привезли кое-какую информацию, позволявшую с относительной точностью определить место содержания пленников.

– …А однажды Болван и меня чуть не угробил, – с тяжелым вздохом признался Жерин.

– А тебя-то за что? – подпалил сигарету майор.

– Сдавали мы в конце практики контрольные нормативы по вождению. Забрался я на БМП в противотанковый ров, переплыл грязную канаву и на подъеме встал – в дизеле засорился топливопровод. Мне по радио с вышки орут: «Ты куда пропал?! Почему не двигаешься?» – «Во рву, – отвечаю. – Заглох». После этого на вышке начинается форменная паника. «Он ни хрена не слышит!! Сваливайте из машины!! Бегите в лес!..» Мы с инструктором сидим на штатных местах и ничего не понимаем. Кто не слышит? Кому сваливать из машины? Зачем бежать в лес?.. Вдруг до меня доходит: следующим со старта рванул Болван! В общем, вся моя короткая жизнь за секунду перед глазами пронеслась, пока я машину аварийно покидал. А движок другой БМП, между прочим, ревел уже рядом. Короче, едва мы с инструктором успели отбежать на пяток метров, как на полной скорости в ров влетает Болван.