***

Вечером я навещаю родителей, мы долго обсуждаем ситуацию, моего бывшего мужа и возможные пути спасения. Папа ругается, злится, угрожает, что поговорит с ним.

— Пап, это бесполезно, не вздумай даже портить себе нервы. Общение только через юристов, — я собираю на затылке волосы, завязываю резинкой и начинаю накрывать на стол.

— А ведь я когда-то помог ему! Протолкнул на работе, — ходит он кругами от плиты к холодильнику. — Знал бы раньше…

— Пап, что теперь об этом думать? Если бы я могла хотя бы допустить мысль… его бы никогда не было в наших жизнях! Но так случилось, и теперь он хочет мой бизнес. И самое ужасное, что имеет право на половину! Прекрасно понимает, что выкупить его часть я не смогу. Угадай, во сколько оценили магазин? И Влад либо будет давить, чтобы стать единственным владельцем, либо… продаст его или развалит. Мне назло.

Мама горестно вздыхает.

— Он меня ненавидит, — подвожу черту я. — И будет использовать любую возможность насолить.

— Видела его недавно на вечеринке, он уже седеет, — вставляет пару слов Жанна, стараясь поддержать. Она далека от бизнеса и всех этих денежных проблем, но всегда принимает мою сторону. — Видимо, не суперлегкая и счастливая жизнь.

— Он с двадцати пяти лет седеет, так что это ни о чем не говорит.

— А сколько ему, кстати?

— Если мне двадцать шесть… плюс двенадцать — тридцать восемь. Он не старый.

— Был с какой-то молоденькой девицей. Лет двадцать на вид, — тянет она, оценивая мою реакцию. — Извини, но ты должна знать.

Отмахиваюсь, потому что давно не ревную его.

— Видимо, у него есть какой-то возрастной предел: едва женщине исполняется двадцать пять, он в спешке ищет двадцатилетнюю, — мы все улыбаемся.

— Это сто процентов какое-то психическое отклонение. В детстве его били или что-то в этом роде.

— А Оксана что говорит? — меняет тему разговора отец.

— Терпеть не может его адвоката, считает опасным типом, — усмехаюсь.

Жанна спрашивает фамилию и гуглит, показывает мне экран гаджета:

— Этот? — дождавшись моего кивка, продолжает: — Высокомерный пижон, сразу видно. У вас получается противостояние полов: мужчины против женщин.

— Получается, что так. Два матерых мужика отжимают бизнес, созданный от начала до конца «тупой курицей», цитируя Влада. Сидят, обсуждают, идеями делятся, — и хотя я понимаю, что Осадчий просто выполняет свою работу и на его месте мог быть любой другой юрист, обиду побороть практически невозможно.

На телефон падает сразу несколько сообщений от Оксаны, которая как почувствовала, что о ней речь. Я поспешно расставляю тарелки и беру телефон в руки:

«Смотри, пока мы плачем и нервничаем, твой Президент хорошо проводит время», — и добавляет несколько фотографий, где Андрей с невысокой стройной блондинкой присутствует на какой-то пышной вечеринке. Девушка в черном облегающем платье на огромных шпильках едва достает ему до плеча, они не смотрятся вместе. Но он зачем-то обнимает ее за талию, пока внимательно пялится в телефон.

Скучно тебе, мой Президент?

У Оксаны, видимо, кругом свои люди, потому что она не перестает засыпать меня фотографиями Осадчего и через десять, и через тридцать минут. Еду домой и получаю все новые и новые сообщения, которые игнорировать не хватает выдержки. Ей не нравится моя симпатия к вражескому юристу, она пытается разозлить меня.

И у нее получается! Вот только злость будит совсем другое, странное и неуместное чувство, на которое пока не имею права.

Андрей

В теле взрослого человека более семидесяти километров нервов, у адвоката с десятилетним стажем смотана примерно половина.

Влад звонит снова. Время, на минуточку, — половина восьмого, день недели — воскресенье. Я на приеме своего доверителя, с которым третий месяц плотно работаем над крупным делом. Сегодня нужно решить пару важных вопросов с его партнерами в неформальной обстановке, чем я и пытаюсь заниматься, обнимая котеночка Юлию, при которой можно спокойно обсуждать любые дела. Тут без вариантов, хоть паяльником пытай после — она ничего не вспомнит.

— Да, Владислав Сергеевич? Я вас внимательно слушаю, — все же принимаю вызов, мысленно посылая Базарову тысячу лестных эпитетов, надеюсь, его там на Бали цапнет за зад редкая морская черепаха.

— Андрей, можешь просто Влад, я уже говорил тебе.

— Все же мне привычнее по имени-отчеству. Что-то стряслось?

За последние три, блть, часа.

— Мы в прошлый раз не обсудили, что заседание уже завтра.

— Я помню, в девять утра. К нему все полностью готово, — мне кажется, что он пьян.

— Вы уверены, что готово?

— Абсолютно, — обычно столь короткий ответ успокаивает клиента и тот спокойно отправляется баиньки, но Влад звонит в третий раз за день. Неплохо разбираясь в людях, я уже догадался, что у него к своей бывшей женушке особенное отношение. Он не может допустить, чтобы она жила спокойно и счастливо, и дело не в бизнесе вовсе. Что-то между ними другое, существует даже вероятность, что он вот так неумело пытается привлечь к себе внимание и… помириться? Нужно будет осторожно прощупать этот момент. — Ложитесь спать, пожалуйста. Встречаемся в половине девятого у здания суда, адрес я вам прислал в пятницу.

В рабочее время.

— Я тут подумал, а могу я претендовать на что-то еще? Кроме половины ОООшки?

Делает выжидательную паузу, а после продолжает:

— Посмотрим еще раз документы?

— Хорошо, посмотрим. Все успеем, впереди только предварительное заседание, не стоит так нервничать. Доброй ночи, Владислав Сергеевич.

— И вам доброй.

Как раз подходит мой доверитель, которого, собственно, и банкротим, и мы углубляемся в серьезный разговор, результат которого мне действительно интересен. Котеночек висит на плече, рассматривая наряды других женщин и терпеливо позволяя взрослым скучным людям вести свои нудные беседы.

— Потерпишь еще полчасика? — шепчу ей на ухо. — Тридцать крошечных минуток? — получается щекотно, и она смеется. Меня ждет неплохая ночь, но сначала важное.

— Андрей, на два слова! — Прошу девушку поискать шампанское и отхожу в сторону.

Через сорок минут запланированные дела выполнены, мы с Котенком ожидаем такси на улице, как вдруг снова вибрирует мой сотовый. К счастью, это не Влад, номер записан цифрами, но я его помню наизусть, поэтому узнаю мгновенно. Звонок идет через вторую сим-карту, которую я использую исключительно для анонимного общения.

— Одну минуту, — прошу прощения у спутницы и принимаю вызов.