Он крепко держит меня, гладит, ласкает. Темп нарастает, движения превращаются в гонку, возбуждение превращается в тяжесть, оно стремительно нарастает и тяготит, жаждет разрядки. Я двигаюсь все быстрее, одной рукой сжимая свою грудь, пальцы другой прижимаю к клитору.

— Можно я? — слышу его голос, и мужские пальцы заменяют мои там, внизу. Он обхватывает губами сосок, жадно втягивает в себя, продолжая ласкать меня то нежно, то сильнее, пытаясь понять, как именно. В какой-то момент у него получается угадать, я хватаюсь за его руку, подсказывая.

А дальше… каких-то несколько секунд, и я чувствую бешеную пульсацию и разрядку. Удовольствие, зародившееся в единственной точке под его пальцами, выстреливает по всему телу, разливаясь покалывающим теплом, перебрасывая через грань. Оно долгое. И необходимое, заставляющее продолжать двигаться в безумном темпе. Оно… другое. С другим мужчиной, новым, который нравится. И запах его нравится, и стоны. И вкус кожи на языке. И то, как прижимает к себе, как слизывает капельки пота с шеи, как ведет напряженными пальцами по спине. Как будто я его женщина, и он со мной не в гостиничном номере, а по любви.

Вымотавшаяся и сраженная, я обнимаю его и расслабляюсь. Маска съезжает набок и падает на кровать, но я отмечаю этот факт где-то на границе сознания. Андрей обхватывает меня крепче и двигается сам в этой же не очень удачной позиции. Я чувствую напряжение его тела, и нежно глажу по лопаткам. А потом, расслабившись, но продолжая меня обнимать, он заваливается на кровать и часто дышит.

— О да, — шепчет он.

Мне не хочется шевелиться. Лишь натянуть одеяло по подбородок и зажмуриться, прижаться к его груди. Будто нас завтра не ждет чудовищно-несправедливый суд, за который сухой адвокат получит щедрый гонорар. Довериться ему сейчас, открывшись, кто я?

Если он проиграет, возможно, у нас будет будущее. Захочет ли он этого? Стою ли я пятна на карьере? Неприятно об этом думать.

— Ты чудо, Яблочки. Но говорю в первый и последний раз — твоя маска упала, я лежу еще минуту, а потом открываю глаза и иду мыться, а после — курить. Я хочу увидеть твое лицо, но решать тебе.

Я округляю глаза, понимая, что он прав. Мешкаю мгновение, затем, прячась за одеяло, поднимаюсь и спешу в ванную, где быстро привожу себя в порядок. Там же сложены мои вещи, которые поспешно надеваю.

Когда я выхожу, в номере кромешная темнота, он даже шторы задернул, лишая нас скудного уличного освещения. Сидит на кровати, я едва различаю силуэт, посветив себе под ноги телефоном. Смотрит в мою сторону.

— Все же уходишь? — спрашивает. — Я бы проводил тебя домой или хотя бы до такси.

— Я знаю, что ты джентльмен. До скорой встречи, мой Президент.

— Скорой? — переспрашивает с улыбкой.

— Еще какой.

Поспешно покидаю номер и тороплюсь к лифту. По пути через приложение заказываю такси, которое приезжает в течение минуты. Осадчий мог бы посмотреть камеры в отеле и увидеть меня, но он этого не сделает. Я в этом практически уверена. Что бы там ни думала Оксана, играет он, может, и жестко, но честно.

Недолго думая, я зачесала волосы в пучок и обвязала голову палантином, подсмотрев один из оригинальных способов на ютубе. Вышло странно, но интересно, да и рисковать не хотелось.

— Это что у нас за Жади? — вскидывает брови Оксана, встретившая меня на парковке у здания районного суда. — Привет, дорогая! Шикарно выглядишь, но что-то новенькое. Это сейчас так носят?

— Я покрасила волосы, — поздно понимаю, что вряд ли мои слова что-то объясняют.

— Неудачно? — сочувствует подруга. Порыв ветра треплет полы пальто, я ежусь и топчусь на месте. Пробрасывает снежок, его частицы оседают на ресницах. Пора облачаться в пуховик, осень в этом году и так затянулась.

— Удачно, мне нравится. Но я не хочу, чтобы Осадчий узнал меня, если вдруг увидит, — достаю из машины бумажный стаканчик с кофе и протягиваю Оксане, делаю большой глоток из своего. — Латте, как ты любишь.

— Спасибо, — салютует она. — Но почему мне кажется, что ты подлизываешься?

— Я переспала с ним прошлой ночью, — признаюсь полушепотом. — У меня есть круассаны, хочешь?

— Что? Боже, зачем?!

— Что зачем? Булочки? С шоколадом, вкусно.

— Как это случилось? — она пораженно качает головой, поднимает воротник, чтобы сберечь шею.

— Здесь холодно, потом расскажу подробнее. Наверное. Вот бумага, копии я тоже сделала, все как договаривались, — протягиваю ей документы, ради которых приехала. Пока добиралась домой на такси, приняла решение пропустить предварительное заседание.

Оксана пробегает глазами лист А4, запакованный в мультифору, кивает и убирает в свою черную папку.

— У тебя не получится скрывать от него правду вечно. Не понимаю, зачем ты продолжаешь общаться с ним?

— Вечно может и не получится, но, возможно, еще одно свидание у меня будет.

Оно мне необходимо.

Не успевает Оксана выразить протест, как мы слышим шаги и синхронно поворачиваемся в сторону. Перед нами Влад собственной персоной. Теплая дубленка расстегнута, волосы припорошены снежком.

— Привет, девушки, — окидывает меня взглядом с головы до ног, заставляя почувствовать себя еще более неуютно, чем легко одетой на морозе. — В этот раз ты все же приехала?

— Здравствуй, Влад. Я не пойду на заседание, — мой голос сам по себе звучит устало, я не старалась для этого.

Оксана ограничивается коротким официальным кивком.

— Почему не пойдешь? Стыдно оспаривать мои права?

— Самое главное, чтобы тебе не было стыдно. Ни за что на свете, — отвечаю спокойным ровным голосом и выдерживаю его долгий взгляд. Он снова пытается подавить меня, и я солгу, если скажу, что не сжимаюсь внутри. Но при этом чувствую себя сильнее, чем неделю назад. Прошлая ночь выдалась бессонной и насыщенной, но я полна энергии, будто все еще на адреналине. Это была чудесная ночь, и наутро я не чувствовала себя использованной, хотя, признаюсь, опасалась этого. Когда встречаешься с малознакомым мужчиной в гостиничном номере — морально готовишься ко всему.

Лучшая ночь за последние несколько лет. Да-да, я имею в виду в том числе последние годы брака, который поначалу казался мне счастливым. Он и был таким, на старте отношений все из кожи вон лезут, притворяясь лучше, чем есть на самом деле. Я старалась, да и Влад вкалывал не меньше. А потом правда убила наши отношения, многие месяцы их поддерживал только штамп в паспорте, от которого мы вскоре тоже избавились. Я подала на развод, а Влад так и не смог простить мне этого. К слову, его мать меня тоже ненавидит.

— Идем, Владислав, — говорит Оксана, понимая, что обстановка накаляется. Потом переводит глаза на меня: — Заседание не займет много времени, ты подождешь или увидимся в твоем офисе?