Глупо хлопая глазами, оглядываю двор, пытаясь понять что происходит. Все монахини застыли на своих местах. Побросали метлы и тряпки и воздели глаза к небу, разинув рты.

Это еще что за дела? У них какой-то особый ритуал? Новое таинство ввели, а я не в курсе?

— Теперь пойдем, — велит Карабас и увлекает меня за собой к воротам.

Мы обходим монахинь, словно каменные изваяния. Притормаживаю у одной из них и пытаюсь заглянуть ей в глаза, вставая на носочки, но сильная рука одергивает меня, подгоняя.

— Что-то новенькое, — ухмыляется Карабас, окидывая двор заинтересованным прищуром. — Очевидно это все из-за тебя. Но я не уверен, сколько это будет продолжаться, так что стоит поторопиться.

Что продолжаться? Что происходит-то?! Это какой-то массовый гипноз? Или магнитные бури? Может НЛО? Что если они окончательно окоченеют?

Точно! Зоино стояние! Я хорошо запомнила эту легенду! Ой, божечки, что же будет?!

— Успокойся, — одергивает меня Карабас и сжимает пальцы сильнее. — Они просто с начальством общаются. Прозрение, так сказать. Сейчас летучка закончится, и будут как новенькие. Может даже лучше, чем были. Что-то мне подсказывает, что они слушают весьма внушительную проповедь.

Не могу закрыть рот от изумления. Проходя мимо очередной «статуи», дую в застывшее лицо. Ноль реакции.

Что-то я не пойму? С каким начальством? А.

А!!! Неужто с тем самым?! Ничего себе? А меня-то почему не позвали? Или я больше не считаюсь на светлой стороне?

От этой мысли как-то неспокойно на душе. Что если он и правда, некий змей искуситель? А сегодня судный день? И все?!

Панические мысли прерываются раскатистым смехом, когда мы наконец оказываемся за воротами. Карабас открывает передо мной дверь огромного черного внедорожника.

Ну, точно колесница всадника апокалипсиса! И гореть мне теперь с другими грешниками! А ведь всего-то денечек потерпеть, и могла бы на облачке нежиться!

— Угомонись уже, грешница, — на мой подбородок ложатся настойчивые пальцы, затянутые в перчатку.

Карабас вынуждает заглянуть в его дьявольские глаза. Поджимаю губы, видя, что его все происходящее скорее забавляет.

— Садись в машину. И смотри, — велит он непреклонно.

Пошевелиться не могу.

Однако когда большие ладони вдруг ложатся на мою талию, вздрагиваю. Хочу оттолкнуть наглеца, да только не успеваю и глазом моргнуть, как оказываюсь в салоне авто за закрытой дверью. Может я сделала неправильный выбор?!

С ужасом вглядываюсь в окно. Там за забором все еще стоят мои родные статуи. Бывшие мне семьей последние годы.

Как бы я ни хотела обрести свободу, я любила это место. И этих людей. Другой семьи у меня не было. Даже строгая матушка дала мне больше, чем родная мать. И я не хочу, чтобы с ними что-то случилось!

Вздрагиваю, когда рядом хлопает водительская дверь. И словно по волшебству статуи во дворике монастыря тут же обмякают. Монахини в растерянности глядят по сторонам, обмениваются понимающими взглядами и блаженно улыбаются.

Все хорошо?

К горлу подступил ком. Да, похоже, они в полном порядке. И я.

— Я ведь сказал, что с ними все будет хорошо. Тебе придется научиться верить мне.

Машина трогается с места, и я бросаю прощальный взгляд в окно. Надеюсь, что прощальный. Надеюсь, что мама не запихнет меня обратно...

Мысли о маме пробуждают бдительность. Она точно не оставила мою вчерашнюю вылазку без внимания. Подскакиваю на сиденье, залезаю на него коленями, встревоженно вглядываясь в заднее стекло.

Как я и предполагала, из-под раскидистого самшита с парковки у монастыря тут же выезжает тонированная машина. Я знаю кто это.

Ой, божечки! Что же делать?!

Бросаю нервный взгляд на своего спасителя. Как же мне теперь его спасти от этих головорезов?

— По меньшей мере, наше знакомство начинается весело, — усмехается он, поднимая ленивый взгляд в зеркало заднего вида, словно заранее зная, что за нами «хвост». — Уже и не припомню, когда мне выдавался столь насыщенный день. И ночь.

Впиваюсь пальцами в кожаное сиденье, собираясь с силами, чтобы подать голос и попросить его остановить машину. Он не должен пострадать из-за меня.

— Доброго денечка, братишка, — вдруг выдает Дамир, и я усаживаюсь обратно в кресле, пытаясь понять, с кем он говорит.

— Ты все же не удержался? — вдруг раздается мужской голос из динамика.

— Как я мог? Стоило подсмотреть ее в твоих видениях, уже не в силах был противиться любопытству, — усмехается Дамир и бросает на меня короткий взгляд.

— Я ведь предупреждал, что если поспешишь, это вызовет массу проблем...

— Я помню, Аид.

— Дело твое. Но не забывай, как только ты активируешь Источник, вы оба будете под ударом. Не торопись.

Я даже не понимаю, о чем они говорят. Карабас снова окидывает меня долгим взглядом, отвлекаясь от дороги, будто знает ее наизусть:

— Тут до активации еще далеко. Не знаю, почему у остальных братьев возникали проблемы с самоконтролем. Должно быть, им доставались куда более привлекательные экземпляры.

Да о чем они, черт бы их побрал?!

И почему у меня возникает такое ощущение, что меня оценивают как какой-то товар? Может я поторопилась с выводами и сейчас лучшим выходом будет выпрыгнуть из машины?

Словно по заказу я услышала щелчок замков и бросила удивленный взгляд на своего пленителя. Что происходит? Так он вовсе ни какой не спаситель? И что теперь делать?

Большая рука ложится на мою ладонь и осторожно сжимает, будто успокаивая. Однако это явно не помогает.

— Аид, ты ведь знаешь, зачем я звоню? — спокойно говорит Дамир.

— Не связывайся с ними. Это повлечет за собой целую вереницу последствий, — словно предсказание звучит из динамиков. — Не вздумай показывать им свою истинную сущность, иначе быть беде. Будь человеком. Тебе придется украсть свое. И прятать, покуда ты не заполучишь полукровку.

— Ты противоречишь сам себе, — усмехается Карабас. — Не спешить активировать, но при этом все уляжется, только когда я заполучу полукровку? Сам себя слышишь?

— Не уляжется. Но станет меньше рисков. Я и не говорил, что это будет легко. Поэтому и предупреждал не торопиться.

— Ну, так ведь забавней, — он вдруг улыбается как-то неожиданно по-детски, будто они правда говорят о какой-то веселой игре. — Признаться, у меня нет серьезных планов на Источник. Развлеку Аду, а после решу что делать.

— Если ты в итоге не выживешь — мне тебя будет не хватать.

— Это так трогательно, брат, — усмехается Дамир.

— Отключи преследователя и постарайся добраться до дома незамеченным.