– Кашу и лепешки, – пожала плечами Мэй. – Это вкусно, на самом-то деле, но, если честно, уже приелось. Мы так живем годами. Только изредка леди Райра угощает нас конфетами.

Наш разговор пришлось прервать, потому что послышался яростный стук дверного молотка. Кто-то очень нервничал, пытаясь вызвать хозяев.

Я дверь не успела открыть, как в холл ворвалась худая высокая женщина в черном пальто, в набекрень сдвинутом берете. Незнакомка сверкнула глазами, присматриваясь ко мне, потом заметила Мэй.

– Негодники! – взвизгнула она, вновь оборачиваясь в мою сторону: – Мои сапоги все еще не могут высохнуть после того, как мне пришлось по снегу пробираться к входной двери! Как вы это объясните, милочка? При Миртелле такого не было! Мэй, мерзавка, своих пацанов разбудить вовремя не можешь?

Мне не нужно было объяснять, кто к нам пожаловал. Сама поняла. И я очень хорошо знала, как в этом мире должны вести себя приличные люди: поговорить между собой, обсудить проблему, прийти к ее решению. Но рождена я была не здесь, да и характер достался мне от папочки – настоящего земного мужчины. Слушать визги неадекватной женщины я не хотела, а Шенни принялась надрывно плакать, и у меня не было другого выбора.

Я тащила упирающуюся соседку к двери под локоть и ее возмущенное пыхтение. Молчаливо. И только когда вытолкала за дверь ответила ровным тоном:

– Эти дети больше не работают. Всего доброго.

Дверь захлопнула прямо перед носом госпожи Ветердон, которая уже ринулась в холл снова. Засов пришлось задвинуть, чтобы разъяренная фурия не снесла дверь с петель. Соседка еще что-то кричала с улицы, но слов уже было не разобрать.

– Вы… – Мэй задыхалась, то ли от возмущения, то ли от страха. – Вы что сейчас сделали?!

– Спасла вас от необходимости вставать в пять утра.

– Она ведь сейчас к господину Фрогелю побежит!

– И на здоровье. Мне как раз нужно с ним встретиться, не пойду же я сама к нему, верно?

На самом деле в этот же момент меня вдруг обуял страх. А что, если я поступила неправильно? Я ведь не знала, какие были договоренности между госпожой Миртеллой и Фрогелем!

Все время, что я после этого провела на кухне за приготовлением обеда, думала о своей выходке. То начинала нервничать так, что из рук все валилось, то внезапно успокаивалась. Сотни раз в голове прокрутила диалог с помощником мэра, и в своих мыслях казалась себе довольно убедительной.

Но совсем не ожидала того, что произойдет дальше.

Господин Фрогель не просто пришел – он примчался на всех порах. Запыхавшийся, с растрепанными волосами, в не до конца застегнутом пальто. Едва я сдвинула засов на двери, а помощник мэра уже наматывал круги по холлу. Мужчина низенького роста казался мне злым гномом. Пышная борода, светлые кудрявые волосы, выпирающий живот. Никогда не видела гномов, разве что в детстве, в книжке про девочку, которая отравилась яблоком. Господин Фрогель был очень похож на одного из тех сказочных созданий.

– Значит так! – выдохнул он, устав носиться по помещению.

Я хлопнула глазами и прислонилась к входной двери. Все это время молчала и наблюдала за метаниями гостя.

– И вам добрый день, – заговорила я, намекая, что неплохо было бы поздороваться. Этот человек не вызывал во мне страха. Ну, что он сделает? Прогонит? Уйдем в монастырь, тоже мне, проблема… Вообще-то проблема – мальчиков придется устраивать в какой-нибудь другой приют.

– Дети обязаны работать, обя-за-ны! – палец, толстый, как сарделька, уставился в мою сторону.

– С чего вдруг?

– А платят им просто так? По доброте душевной?! Миртелла взяла плату за месяц вперед, так будьте добры выполнить свою работу!

– Миртелла… что? Мэй!

Девушка тут же появилась в гостиной. Она все слышала, и сейчас во все глаза уставилась на гостя.

– Нам никто не платил, – прошептала Мэй. – Ни медяшки.

– Естественно, вам никто не платил! – раздраженно фыркнул мужчина. – У вас есть еда и крыша над головой, еще и денег хотите?

– Мы работаем за то, чтобы жить в этом доме? – Мэй бросила на меня непонимающий взгляд.

– Значит так, – снова сказал господин Фрогель. – Ближайшие три недели вы обязаны чистить снег.

– Хорошо, – девушка опустила глаза в пол.

– Сколько вы заплатили Миртелле за месяц? – спросила я.

Господин Фрогель замялся, подкрутил ус.

– Два золотых. Дети работают только по утрам и на одной улице, незачем им платить больше.

– Одну минутку подождите, – попросила я.

В своей комнате достала из-под кровати чемодан, который еще не распаковала. Стараясь лишний раз не вдыхать воздух, насквозь пропитанный духами, выудила из широкого отделения шкатулку. В ней хранилась сотня золотых без пяти монет – огромная сумма для одного человека, но не целого приюта. Накопленное за годы богатство я планировала в будущем потратить на личный домик на территории монастыря. Маленький, со своим двориком. Я бы завела там куриц или уток, засеяла клумбы под окнами васильками. Всему этому уже не бывать.

Вернулась в холл, и две золотые монеты перекочевали в руку господина Фрогеля. Мэй ошарашенно таращилась на меня и глаза ее стали влажными.

– Господин Фрогель, я возвращаю вам деньги. Эти дети не будут работать. Но, я обещаю поговорить с ними, и если они захотят, то вернутся к своим обязанностям, вот только платить будете им лично. Не мне, и точно не за то, что дети живут на обеспечении королевства.

– На каком еще обеспечении? – рыкнул Фрогель. – Это я их обеспечиваю, я! Из собственного кошелька покупаю и продукты, и дрова, и лекарства!

– Пройдемте в кабинет, – устало сказала я, понимая, что ничего не понимаю. Разговор предстоял неприятный.

Теперь господин Фрогель наматывал круги по кабинету. Трогал корешки книг, трепал шторы, поглаживал спинку кресла.

– Я только вчера сюда приехала и еще многого не знаю, – начала я. – В моем понимании приют – это то, что обеспечивается и поддерживается королем. Разве нет?

– Этот приют личная собственность госпожи Миртеллы. На данный момент дом принадлежит мне. Перешел