страдал во время ее командировок, плакал, рыдал. Тетя Таня успокаивала, собирала в школу, кормила.

Учиться я не любил и ходил отнюдь не на каждый урок. К тому же рядом был знаменитый ташкентский Алайский базар. Я частенько выбирал базар. Или какой-нибудь фильм в кинотеатре. Часами мог находиться в магазине фототоваров. Когда Ирина Александровна заглядывала в школу, а это случалось, если я забывал оставить ключи, она обнаруживала, что меня там нет. Ей говорили: «Антон уже две недели болеет». Много раз писал обещание директору, что исправлюсь.

За пропуск занятий мама ругала. Но если я прогуливал тренировку, могла дать мне по уху. Тогда Ирина Александровна была намного жестче, чем сейчас, – юная, активная. Если кто-то делал что-то не так, применяла физическую силу. Поэтому тренировки я не пропускал, и спорт сделал меня нормальным человеком.

Теннис, футбол, плавание, куда только я не гоняла сына. Тренер, способный его увлечь, никак не попадался. Но однажды с классом Антон пришел на стадион и встретил того, кто был ему нужен. Занялся легкой атлетикой, бегом на средние и длинные дистанции. Понял, что такое нагрузки, что такое спорт, победы и поражения. Стал совершенно по-другому относиться к жизни. Вырос в неплохого парня.

У Антона три сына и дочь.

8

Наталья Дунаева:

Мы познакомились в Ташкенте, в школе, где я вела занятия по лечебной физкультуре, а совсем еще молодая Ирина Александровна тренировала своих первых детей. Мы подружились. Я следила за здоровьем девочек, делала массаж, разогревала перед выступлением, восстанавливала. Чтобы помогать Ире на соревнованиях, отпрашивалась на своей основной работе в поликлинике или больничный брала.

В Москве мы просили разрешения присутствовать на тренировках сборной Советского Союза. Сидели как мышки на последних рядах в ЦСКА. Ира наблюдала, училась.

По телевидению показывали международные соревнования. Смотрела болгар. У них были два гениальных тренера. Сначала Джульетта Шишманова, под руководством которой сборная Болгарии стала мировым лидером, а затем – после трагической гибели Джульетты в авиакатастрофе – ее воспитанница Нешка Робева, трехкратная абсолютная чемпионка мира.

Предметом болгары владели виртуозно, но хореография у них отставала. Я поняла, что будущее художественной гимнастики в соединении болгарского мастерства работы с предметом и русской хореографической школы.

Все рискованные элементы, которые я придумывала, все интересные движения вызывали у судей и тренеров раздражение. Говорили, что мои девочки циркачки, но я не отступила, и на Всесоюзной спартакиаде школьников после первого дня мы вышли в лидеры. Все были в шоке. Узбекская сборная, да еще с молодым тренером, выигрывает у России, Украины, Белоруссии, признанных лидеров. Слава богу, на следующий день мы были на втором месте. Иначе бы меня «съели».

Мне присвоили звание заслуженного тренера Узбекистана и сборы стали устраивать такие, какие в других союзных республиках не устраивали никому, – на лучших курортах. Вывозила по двадцать-тридцать детей, в том числе и своего сына, в Сочи, Таллин, Юрмалу и Пицунду. Пицунду невозможно было сравнить ни с чем, круче крутого.

С теми, кто отбирался в сборную СССР, я ездила в Эшеры, где на Центральной олимпийской базе Советского Союза готовились к соревнованиям очень хорошие гимнастки и тренеры: Альбина Дерюгина со своей дочерью и ученицей Ириной, Галина Горенкова с Галимой Шугуровой, Вайда Кубилене с Далей Куткайте, Нелли Саладзе с Ириной Габашвили.

Упражнение с мячом, сделанное Саладзе, можно было считать наглядным пособием для тренеров. Образцовой была и композиция, поставленная Дерюгиной для упражнения с лентой, – фантастический «Пасодобль», испанский танец с двойным, как на корриде, шагом.

В Эшерах преподавал Виктор Иванович Сергеев, бывший премьер театра оперы и балета в Куйбышеве[5]. Его урок хореографии до сих пор считается непревзойденным. Он показывал девочкам, как выражать свои чувства в движении. Я училась у него.

Антон Винер:

На базе в Эшерах я познакомился со всеми нашими чемпионками. Познакомился быстро, потому что доставал для них то, что никто достать не мог. Еду.

Покупал в магазинах, приносил из столовой: я был маленький и худой, мне всё давали. Еще были какие-то нычки, девочки прятали заранее, а я ближе к отбою забирал. Сосиски варили с помощью кипятильника, заткнув раковину пробкой. Ели тайно.

Мне приходилось рисковать, перелезать с едой за пазухой через заборы, протискиваться в форточки. Еда, добытая столь непростым путем, была самая вкусная. Я не был пойман ни разу.

9

У меня было огромное количество прекрасных детей. С самых первых моих поколений, с ташкентских времен.

Была Ира Черняк. Ее папа, секретарь партийной организации КГБ Узбекской ССР, прошел войну, пулеметчик. Получил должность в Москве и хотел забрать ребенка с собой. Ирочка устроила голодовку, перестала есть. Отец сказал: «Свяжу и увезу силой», – «Увезешь силой, выброшусь из поезда», – ответила она. Пришлось оставить. Ей было одиннадцать лет, она жила у меня. И так многие.

Амина Зарипова:

Утром Ирина Александровна будила, ставила на стол творог или самсу. Я завтракала и шла в школу. Школа была в нашем дворе. Если первыми уроками в расписании значились математика и русский, придумывала, что это физкультура или узбекский язык, и спала подольше. Водила Винер за нос, пока ее не вызвали в школу. Получила по шее потом, как положено.

Я познакомилась с Ириной Александровной в Ташкенте, в спортивном комплексе «Буревестник». Приехала из-под Чирчика, городка в сорока километрах от Ташкента. Все показывали упражнения, а я данные, потому что только начала тренироваться. Винер посмотрела стопу, ноги, фигуру и сказала: «Беру».

Мама не хотела, чтоб я занималась гимнастикой, запирала меня. Слава богу, мы жили на первом этаже. Через решетки на окнах я пролезала совершенно спокойно, затем плющила и вытаскивала наружу оставленный на подоконнике мяч.

В какой-то день я должна была позвонить Ирине Александровне, договориться об очередной тренировке, а мама опять меня заперла. Телефона в доме не было. Выбралась, приехала на почтамт, дозвонилась, сказала, что мама против моих занятий. На следующий день Винер была у нас. Состоялся разговор, судьбу мою решил папа. Я стала чаще ездить к Ирине Александровне, а потом переехала к ней. В одиннадцать лет. Поняла, что рядом с ней добьюсь в жизни чего-то значительного.

В день моего приезда мы отправились в Cтарый город кушать шашлык. Я съела несколько шпажек. Ирина Александровна очень этому радовалась.

Антон Винер:

Девочки с радостью жили у нас и на ночь располагались везде, где