американской Ml6. Позже, во время снайперской подготовки, ему выдали устаревшую М14.

Армия США перешла с Ml на М14 в 1969 году, а дополнив ее девятикратной оптикой, создала снайперскую винтовку М21, которая, тем не менее, оставалась полуавтоматической: 3,5 звезды за дальность и кучность. В 1988 году ее заменила М24 со скользящим затвором, что добавило по звездочке в каждую категорию.

Дедуля в свое время пользовался M14 и рассказывал о ней с нежностью и весьма обстоятельно: ее проще чистить, чем старую М1, она легче и точнее. Но время не щадит никого: по сравнению с М16 вьетнамских времен, М14 — оружие громоздкое и несравнимое с более портативной SRS или футуристической тяжелой снайперской винтовкой «Барретт Ml 07».

В первый день обучения Айронхед молча стоял на кафедре, собирая M14; слегка поглаживая деревянное ложе между затвором и тыльником приклада, он вещал:

— Отныне ваша милашка — не девчонка, не жена и не дружок в трусах, а вот это оружие. Оно страшненькое. Страшней даже, чем ваша девчонка. У него магазин на десять патронов, а без всего оно весит четыре с половиной кило. Легонькое, да? Боитесь, что вас ветерком от цели унесет? А вот мы его утяжелим.

Айронхед вставил в шахту прямоугольный магазин и приладил к креплению тактический прицел.

— Теперь она весит пять кило шестьсот граммов. Соображаете, насколько это смертельная штука?

Отрицать никто не рискнул.

— Боюсь, нам пришлось позаимствовать расписание у морской пехоты, но лучшего не придумаешь. К слову, никакой идеологической хре-ни в нем не будет. Подъем в шесть — по крайней мере, на полчаса позже, чем в учебке. Выметаетесь на улицу, долго и сладостно отливаете, в шесть пятнадцать построение с этой красоткой наперевес. А потом вы с нею совершаете пятикилометровый пробег. Если не управитесь утром, бежите в полдень. Не управились в полдень — бежите вечером. Мне по барабану, если вам, придуркам, всю ночь придется бегать, вы должны пробежать свои пять кэмэ.

Группа заерзала. Пятикилометровый пробег — экая важность, но тащить с собой этого тяжеленного динозавра? Руки отвалятся.

— И вы пробежите. Будете бегать эти пять кэмэ каждый день, в дождь и ветер, держа ее нежно, как свою девчонку. Потом вы ее чистите до тех пор, пока ствол изнутри не станет безупречным, а приклад — гладким и нежным, как ее задница. Усекли?

Все:

— Так точно, инструктор!

— Черта лысого вы усекли. Сперва пробежка, потом будете говорить, что усекли.

Айронхед продолжал, поглаживая М14:

— После пробежки завтрак. Теперь, чтобы повысить моральный дух, меню на утро: маньтоу[4], мягкие, как титьки вашей девчонки, соевое молоко, пенистое, как ее слюнки… еще имеется джем, масло, мясо, пикули, вареные яйца. Кому-нибудь хочется гамбургера? Я скажу кухне, они вам сделают гамбургер по-китайски, жареную курицу в маньтоу положат.

На плацу Айронхед раздал оружие всем новобранцам.

— Эти применялись в Корее и Вьетнаме; их было изготовлено миллион триста восемьдесят тысяч. Встречаются, правда, реже, чем калашников, которых миллионов сто. Это М21 — улучшенная версия M14, она встречается еще реже, так что вы с ней побережнее. Держим обеими руками, левая за передним ременным креплением, правая на шейке приклада, это узкая часть ложа. По моему сигналу… Пошел!

И с этого момента начались пятикилометровые забеги с винтовкой М21. Даже в выходной день нужно было успеть пробежаться перед тем, как покинуть базу. Три месяца и один день таких пробежек, и винтовка становится частью тебя. Не имеет значения, из какой позиции ты стреляешь, твои руки стальной каркас, прочная опора для оружия.

И во время практики по боевой стрельбе он полюбил ощущение деревянного приклада, прижатого к щеке. С тех пор он перепробовал все типы снайперских винтовок, и все они были лучше, чем М21, но ни с одной из них он не чувствовал такого единения.

Сидя в номере «Реле Фонтана ди Треви», он разобрал М21 на десятки деталей и любовно протер каждую промасленной тряпкой. В точности как Айронхед, поглаживавший изгиб ложа много лет назад.

Для точности нужна твердая поверхность. Найди три точки опоры, и ты снайпер. На тренировках его учили проверять эти три точки: приклад винтовки возле подмышки — раз; правая рука обнимает шейку ложа — не слишком плотно, просто при-дсрживая, палец на спусковом крючке — два; дуло опирается на ладонь левой — три.

«Легонько, словно свои яйца щупаешь, а не дрочишь. Вцепишься крепче — оружие задохнется».

Три точки.

У смазанной и вновь собранной М21 дальность восемьсот метров. Один из его сослуживцев как-то попробовал поразить цель, расположенную аж в километре от них, причем удачно. Однако Айронхед вызверился на него:

— Что ты намереваешься расстреливать на таком расстоянии, самолеты? Ты что, зенитка? На то у нас имеются ракетные комплексы. Нет смысла тыкать в небо этим старьем. Придерживайся дистанции двести-четыреста метров. Мне до лампочки, как далеко ты можешь стрелять; мне надо, чтобы ты учитывал каждый долбаный патрон.

Ливень хлестал по хляби, забрызгивая грязью лицо. В трехстах метрах висела контурная мишень.

— Одна пуля, одна жизнь. Цель или ты? Лишние мысли из головы вон, сосредоточиться, выполнять задание!

Айронхед стоял перед рядом винтовок, поднимавшихся и опускавшихся согласно с ровным дыханием стажеров.

— Вы живете, чтобы выполнять приказы. Чьи приказы?

Десять голосов в унисон:

— Ваши, инструктор!

— Вы солдаты. У вас нет жизней; у вас нет чувств. У вас есть приказы.

Айронхед прошел к стометровой отметке; струи дождя стекали по его зеленой униформе и черным ботинкам. Заложив руки за спину, он посмотрел на цели и крикнул: