– Когда это случилось? – спросила Кристина, хотя знала ответ. И молчание оказалось тем подтверждением, которое требовалось. – Спасибо. Это я дура, а не вы.

Кристина вновь тронула педаль газа, съехала на обочину и медленно объехала вереницу столпившихся автомобилей. Она вновь взглянула в зеркало заднего вида, но там никого не оказалось. Повернула голову – так и есть, пустое сиденье. Лишь одинокое перо неизвестно какой птицы.

Или ангела.

– Спасибо, – повторила Кристина, вновь смотря на дорогу. – И ещё раз простите меня.

Тонкий детский смех был ей ответом. Отзвучав, он резко оборвался.

– Нам рано прощаться, – сказал ещё один голос. Глубокий, пробирающий изнутри. Голос Хуаны, которого прежде Кристина не слышала. – Мы спасли тебя, но ты ещё не спасла нас…

Веки налились тяжестью. Глаза закрылись, а голова упала на грудь. Машина катилась дальше, но куда именно – Кристина уже не видела.

Никогда ещё не видела таких ярких, похожих на реальность снов. Очнулась в кровати, и казалось, что на губах ещё ощущается привкус пыли, а в волосах запутались осколки стёкол. Однако стоило записать сон в файл, как он отпустил меня. Остался набором символов, ничем со мной не связанным. Даже записывать его почему-то оказалось удобней в третьем лице. Словно не со мной вовсе всё это случилось, а с кем-то другим.

«Ну и ладно, – решила я. – Пусть с кем-то другим, мне не жалко». На том и договорились, и утро покатилось новым порядком, к которому следовало постепенно привыкать.

Умыться, позавтракать, чуть накраситься, одеться и идти на работу. А заодно и приблизиться к пониманию, что нужно вставать или выходить позже. Появляться за полчаса до начала рабочего дня – рвение похвальное, но дополнительно не оплачиваемое.

Иван Александрович, разумеется, уже был на месте. Возможно, он даже не уходил. Во всяком случае, костюм, взгляд и улыбка – всё как вчера.

– Сейчас все подойдут, и я вас проведу и со всеми как бы познакомлю.

Звучало куда проще, чем выглядело. Меня водили по этажам и кабинетам, где представляли разным людям, которых потом представляли мне.

– Это Кристина, наш новый фотограф, а это Антон, проектировщик…

Вежливые и настороженные улыбки с обеих сторон. Все эти «очприятнопознакомиса» и «добропожалатьвколлктв», сказанные скороговоркой с единственным желанием – поскорее закончить. Чувствовала я себя как в детстве, когда к нам приходили гости, и в какой-то момент нужно было прийти и рассказать, как учишься, чем занимаешься и кем хочешь быть. Я почти явственно почувствовала запахи спиртного, еды и духов, перемешавшиеся между собой. И увидела раскрасневшиеся лица взрослых, застывшие в преувеличенном внимании.

Бррр!

Выучка фотографа помогла и здесь – в работе, а особенно на свадьбах или корпоративах, приучаешься общаться с огромной массой незнакомых тебе людей, с которыми больше никогда не встретишься. Главное – улыбаться, но ненавязчиво. Избегать острых тем и не иметь собственного мнения. Вставлять в нужный момент междометия, которые сделают тебя душой компании. И помнить, что эти люди не так уж хотят знать про твою работу, твою камеру, твой объектив и твои заработки. Им просто скучно. А ты – ещё одно из развлечений на этом празднике.

Я познакомилась с Мариной из отдела маркетинга – яркая шатенка с наполовину зелёными волосами, фигурой богини и рассеянным взглядом увлечённого человека.

Была представлена Борису Аркадьевичу, который отвечал за строительство и назывался «главным инженером», – усатому дядьке под пятьдесят с манерами отставного военного, таким же юмором и хитринкой в глазах.

Удостоилась внимания Лидии Анатольевны, женщины со взглядом кобры и лицом куклы, в чьём ведении находились продажи.

Дальше всё смешалось, но я дала себе обещание со всеми перезнакомиться в ближайшее время.

Ну а напоследок мне явили тихий уголок на третьем этаже, подальше от всех. Здесь были компьютер, принтер, широкоформатный плоттер и камера, которую я посоветовала выбрать. Приятное место с видом на проспект, переходящий в парк, где я нашла книги. И даже отсутствие дверей меня не смущало – в чайной лавке приходилось сидеть в центре торговой галереи.

– И когда вы только успели? – всплеснула я руками. Отчасти действительно удивилась, а отчасти видела, как Иван Александрович переживает, всё ли меня устраивает. Это было так трогательно, что я решила немного подыграть.

– Я ведь трудоголик, – сказал он со своей привычной уже «чуть улыбкой». – Иногда пригождается.

Тот день прошёл впустую, хотя и оказался наполнен новыми людьми, их эмоциями, цепкими или же пустыми взглядами, и любопытством, которое пока ещё сдерживали. Коллеги присматривались ко мне, а я к ним, и в таком вот равновесии мы дожили до конца марта. Привыкали друг к другу и учились сосуществовать.

Это оказалось неожиданно тяжело – не в физическом, а в эмоциональном плане. Вокруг тебя каждый день одни и те же люди. Постепенно набор фактов, имён и лиц становится чем-то по-настоящему значимым. И ты потихоньку впускаешь коллег в свою жизнь, а сама входишь в их. Не знаю даже, что из этого тяжелее.

Домой я приходила усталая и отчего-то раздражённая. Чашка кофе, любимый сериал и сёрфинг в сети помогали отвлечься, но ненадолго. Прогулки по парку приносили больше пользы – они выматывали так, что засыпалось спокойно и быстро.

Когда случился первый выходной, я половину дня просидела, смотря в окно. Наслаждалась тишиной и одиночеством. В воскресенье взяла камеру и отправилась бродить по городу, фотографируя всё подряд. Весь вечер редактировала снимки и тщательно отбирала. Оставила из пары сотен только десять. Скинула на флешку и положила, чтобы в понедельник отнести на работу, распечатать и повесить на стенку. Может быть, как-то обозначив своё пространство, удастся получить глоток свободы и возможность прятаться среди этих фотографий.

Ни одной книги из найденных в парке я за март не прочитала. Выбрала «Маисовых людей» Мигеля Астуриаса, но они так и пролежали на тумбочке. Дальше первой страницы я не продвинулась. Книги плохо сочетались с невыносимой лёгкостью бытия, хотя первая фраза рефреном звучала в голове едва ли не каждое утро:

Наступление апреля я почти не заметила.

Яне запомнила её имя, когда знакомилась со всеми. Да и после почти не слышала, чтобы её звали по имени или отчеству. Куда чаще по фамилии. Иногда даже добавляли «мадам».

Мадам Вельгорская. Повелительница дебета, кредита и заработной платы. С такой фамилией и замашки соответствующие.