— Я тебе помогу, — Камиль снова подхватил меня на руки и начал усаживать на заднее сидение автомобиля. А внутри меня начала кипеть ярость и злость. И направлена она была на мужчину, который находился совсем рядом и наблюдал…

— Спасибо, — наклонившись, я поцеловала Камиля в щеку. Была уверена, что из далека это могло бы выглядеть более интимно, чем было на самом деле.

Когда я уже сидела в машине, то телефон снова завибрировал. Я, сжав его с такой силой, что тот почти треснул посмотрела на экран. Конечно же это был он. Осман….

“Мои пальцы все еще пахнут тобой. Запомни, как стонала мое имя, потому что мы еще не закончили девочка. И очень скоро я приду за своим. ”

Я все ещё куталась в чужой пиджак, когда Камиль привёз меня к воротам дома. Все ещё не признавалась кому он принадлежал.

На все вопросы, как и почему я оказалась там, где оказалась, отвечала: «Поговорим завтра».

Не пустила его дальше порога, сославшись на то, что плохо себя чувствовала. Но это было не так.

Я чувствовала себя отвратительно. Просто ужасно. На столько, что простояла в ванной под горячими струями воды пока она не закончилась. Пока телу не стало легче. Но не мыслям, блуждавшим в голове.

Последствия тех событий, куда меня угораздило ввязаться, могли закончится для меня плачевно.

Мне казалось, что родные стены могли меня успокоить. Ошибочно казалось.

Стоило мне выйти из душа, как я взглядом тут же наткнулась на мужской пиджак, брошенный рядом с кроватью. Поверх него валялся мобильный. Его мобильный. А там экран светился.

Только смелости у меня больше не осталось, чтобы подойти и прочесть то, что было написано. Я не сомневалось, что для меня.

Наверно, стоило все это выбросить в мусорное ведро. Но я не решалась. Каждый раз, когда я приближалась к вещам, внутри срабатывал какой-то механизм. Что-то щёлкало, и я останавливалась, коря себя за нерешительность.

Самое большее на что я решилась перед тем, как лечь спать, так это выключить его телефон.

Свой тоже. На нем постоянно высвечивались новые оповещения от друзей, а мне так хотелось тишины. Спокойствия. Возможности разобраться с мыслями.

Только уснула я раньше, чем составила план действий.

На следующее утро я проснулась с высоченной температурой. Лежала на кровати без сил и желания пошевелиться.

Сил у меня хватило только на то, чтобы позвонить отцу и узнать, что он экстренности уехал куда-то на несколько дней.

Я пробовала дозвониться сестре, но ее телефон не отвечал.

Следующий, о ком я подумала был Камиль. Его мне совершенно не хотелось беспокоить, но отстаиваться одной в таком состоянии было страшно.

— Я скоро приеду, — я не сомневалась, что он беспокоился.

— Охрана тебя попустит, я их предупрежу, — я пустилась в ненужные объяснения, теряя силы.

— Зачем? Они и так меня всегда пускают…, - удивился он, но я не стала пускаться в объяснения. Буркнула что-то в ответ и, сославшись на сонливость, отключилась.

Я ведь ещё вчера, сказу, как только пришла, позвонила ребятам из охраны и попросила никого ко мне не пускать. И больше ничего и ни от кого не передавать.

Единственное на что мне хватило сил, когда я встала с кровати, так это убрать в шкаф вещи Османа. Не хотела, чтобы они попались на глаза Камилю и вызвали шквал ненужных для меня вопросов.

Не знаю сколько раз я засыпала и просыпалась пока не приехал Камиль. Но мне казалось, что ехал он несколько лет.

— Тебе нужно поехать в больницу, — я даже не слышала, как он вошёл.

— Все нормально. Привёз? — мне нужно были лекарства, и я попросила его купить все необходимое.

— Заниматься самолечением — это не выход, — он меня отчитывал и взывал к здравому смыслу.

— Я не поеду никуда! — даже испытывай слабость, я прокричала это, что было силы.

В ближайшее время я планировала сидеть дома и никуда не выходить.

Боялась, что за пределами моего мыльно пузыря, меня в любой момент мог достать монстр по имени Осман.

Если это, конечно, ему было нужно…

Потому что я проболела неделю. И всю эту неделю мужчина не объявлялся.

У меня даже сложилось ошибочное впечатление о том, что он все забыл и переключился на кого-то другого.

Наверное, я бы и продолжала так думать, если бы не произошло следующее. Телефон Камиля завибрировал. После того, как он две минуты молча моргая и уставившись в экран, перевел полные шока глаза на меня и что-то внутри меня сжалось…

Рука Камиля, которая держала телефон, вывернулась таким образом, чтобы я могла увидеть экран его телефона… на котором был выведен текст сообщения.

“Скажи ей включить мой телефон. Иначе все узнают о прошлой ночи. Готов поспорить, тебе очень интересно самому”.

Мне стало резко не по себе. На долю секунды даже перед глазами все поплыло.

— Что-то мне плохо стало…, - даже симулировать перед Камилем не пришлось после прочитанного.

Он смотрел такими глазами, что я быстро отвернулась к стенке и укуталась в одеяло. Сделала вид, что уснула.

Все, что я была в силах ему сейчас сказать — это правду. Но именно правду говорить не стоило. А на убедительную ложь я сейчас была не способна.

Пока я притворялась спящей и ждала, что парень уйдет, на самом деле заснула. Проснулась уже на следующий день, когда температура спала. Одна и в своей комнате.

В свете последних событий это не могло не радовать.

Я долго решалась и все никак не могла решиться, чтобы прикоснуться к чему-то, принадлежавшему Осману.

Проще было игнорировать, делая вид, что произошедшее было результатом бреда из-за высокой температуры. Вот только страх перед последствиями был сильнее.

Я осторожно взяла телефон. Разблокировала, введя уже известный мне пароль и стала ждать…

Что мне высветилось оповещение о том, что данный аппарат не обслуживался. Видимо, Осман каким-то образом его удаленно заблокировал, удалив при этом практически все данные и файлы. Среди которых были фотографии и сообщения.

По сути, сейчас в руках я держала очень дорогой фотоаппарат и ничего больше.

Внезапно телефон завибрировал у меня в руке так, что я вздрогнула. Продолжал и продолжал это делать, присылая оповещения…

Неоткрытые. Непрочитанные. Так тщательно и старательно игнорируемые мною в тот злополучный вечер в лесу.