Расстались с Ирой на полдороге. Она, хоть и подпитывала меня весь день энтузиазмом, но теперь, похоже, сама устала:

— Мне через три дня в Москву уезжать, Ариш… Постараемся, конечно, решить твою проблему за это время. А потом… ты потом звони мне! Запутаешься в деньгах номиналом меньше тысячи — звони. Не будешь знать, на какую часть тела резиновые перчатки натягивать или на какую сторону швабры тряпку пялить — звони. В любое время дня и ночи, Ариш! А если совсем прижмет, иди к моим. Не слушай, что говорят, они все равно помогут. Хотя бы денег дадут на обратную дорогу…

У меня не осталось сил даже на мысли о настолько отчаянном положении.

Зашла в супермаркет, понаблюдала за посетителями. Взяла точно такую же металлическую корзину и с видом прожженного эксперта отправилась по рядам. Купила немного продуктов, самые дешевые мыло и шампунь. Мыло даже сквозь картонную обертку издавало странный запах, но я запретила себе зацикливаться на мелочах. В отдельном закутке продавали сим-карты для телефонов.

Домой пришла разбитая, как никогда до сих пор. Ботильоны — летние, с открытой пяткой и каблуком — оказались очень неудобными для таких путешествий. Мне представлялось, что вся стопа сочится кровью, но я все равно шла прямо, ни на секунду не сбив шага. Боль — неотъемлемая часть женской судьбы, так мама говорила. Это мужчина может позволить себе одеваться с комфортом или там набрать пару лишних кило — их все равно оценивают по другим критериям. Женщине же не позволено даже ссутулиться. Опусти на миг подбородок — и все, даже если никто не видел, то этим ты сама за собой признаешь право на послабление.

Потому, несмотря на дикую усталость, я вошла в квартиру и позвала бодрым голосом:

— Кирилл, ты дома? Я приготовлю нам на ужин лапшу из пакетиков. Ты любишь лапшу?

Он вышел из своей комнаты быстро, подхватил из рук пакет и торопливо забубнил:

— Все, все, сожительница. Ты сейчас очень быстренько перекуси и в комнате своей посиди. Хорошо?

— А… — я недоуменно смотрела на него, игнорируя ощущения, что в босых ногах будто кости медленно и мучительно встают на правильное место. — Все в порядке?

— Ну да. Девушка ко мне придет. Где-то через полчаса. Успеешь? Ничего?

— Ничего, — я поторопилась. — Конечно, это же твоя квартира. Старая девушка или новая?

— Не задавай глупых вопросов, Арин. Старая девушка — это бабушка. Шевели уже булками, я поставлю чайник. Может, тебе хоть футболку какую арендовать?

Я бегло осмотрела свою одежду. В принципе, постирать я наверняка сумею. В крайнем случае попрошу мастер-класс у Иры. Мои узкие джинсы и черная блузка пока выглядели вполне сносно, но если носить их круглосуточно, то долго не протянут.

— Арендуй… Спасибо!

— Не за что, не за что, ты только вечерком не высовывайся, окей? А то если она тебя увидит, то ни за что не поверит в простое сожительство.

Я улыбнулась. Стирку можно отложить и до завтра. У меня и без того сил не осталось. А еще надо составить список всех вопросов для Иры и позвонить ей с нового номера. А Кирилл пусть устраивает свое свидание.

Вечером я слышала шум и голоса. Новая девушка Кирилла звонко смеялась и неразборчиво щебетала. Они долгое время провели в его комнате, потом ходили на кухню, затем задержались в прихожей. Похоже, она не останется на ночь. Странные звуки привлекли мое внимание и заставили подойти к двери.

Они похоже, целовались. Но звуки становились громче, перерастая в стоны. Она ведь собиралась уйти — я даже слышала, как прощались! Так каким образом они от прощания перешли к стонам?

Довольной громкий удар, а следом за ним вскрик. И сразу снова стоны — ритмичные, объемные, как если бы она задыхалась. Кирилла почти вообще не слышно… Я прижала ладони к горевшим щекам и осела на пол. Наверное, я последняя извращенка, потому что сильно возбуждалась — от одних этих звуков, от мысли, что они — в каких-нибудь пяти метрах от меня — занимаются сексом. Он входит в нее — резко, если судить по стонам. Воображение нарисовала картину, как они лежат на полу, прямо в прихожей… Полураздетые… или все-таки обнаженные. Я теперь и сама тяжело дышала. Захотелось опустить руку и туго-туго сжать бедра. Само собой, я этого не сделала, а бросилась на кровать и зажала голову подушкой.

Скоро все стихло. А еще через полчаса Кирилл подошел к двери, стукнул один раз:

— Арин, если не спишь еще, то, может, накормишь меня обещанной лапшой?

Я вышла, но отводила взгляд. К счастью, он моего смущения даже не заметил:

— Нормально футболка сидит. Штаны поищу, у меня где-то спортивные валялись. Хотя они совсем уж велики будут. Не представляешь, как сексуальна девушка в мужской одежде! Да не красней, это просто комплимент! Не тебе даже, а всем девушкам.

Чтобы скрыть свою заторможенность, я попыталась быть дружелюбной:

— Кирилл, если твоя девушка меня здесь увидит, то я сразу ей сообщу, что никаких отношений у нас с тобой нет. Или знаешь, я придумала лучше — скажи ей, что я твоя сестра!

— Ей? — он почему-то смеялся. — Ее здесь больше не будет. Но уговорила, всем буду говорить, что ты моя сестра. Мы, кстати, даже оба блондины — чем не родственная схожесть?

Я скорее от неожиданности выдала:

— То есть Даша была права, когда говорила, что ты ловелас?

После этого он уже хохотал в полный голос:

— Ты где таких слов нахваталась? Но девушек люблю. Красивых девушек люблю иногда по два раза. Потом зачем-то связался с Дашей, но очень быстро выяснил, что природу не изменить.

— Ой, — только и нашелся ответ на все. Неужели он в этой самой прихожей собрался заниматься любовью со многими женщинами?

Кирилл над моей реакцией еще долго веселился. А ведь я даже не осуждала его! Ну, вслух не осуждала.

* * *

С Кириллом у нас очень быстро установились приятельские отношения. Хоть он и являл собой двадцатипятилетнего проныру и Дон Жуана, которому квартиру помогли купить родители, но притом был веселым и простым. Я очень быстро расслабилась в его обществе, но вовремя осекла себя: возможно, моя непроходимая наивность сказывается. И только по этой причине, задействовав всю силу воли, не выложила все о себе. С моей головой на самом деле не все в порядке: я Кира знала-то совсем немного, а уже тянулась к нему всей душой. Как когда-то к Иринке и одногруппникам. Однако мой сосед, в отличие от многих других, смеялся надо мной по-доброму и даже не стремился избегать.

Остальные дела не клеились вовсе. Все работодатели города будто сговорились не принимать меня на работу. Но на четвертый день, когда Иринка уж уехала в Москву, удача наконец-то улыбнулась. Причем в том же, самом первом, супермаркете. Меня приняли на выкладку товара, но сразу объяснили, что срок испытательный. Правда, весь испытательный срок продлился ровно один день…

Ко мне приставили куратора — мужчину в возрасте, который очень дружелюбно и терпеливо объяснял: