Офигеваю. Это даже не интернет. Не кошка. Тигрица. Если бы она торговалась вместо своего отца, ободрала бы меня как липку.

— Моя жена не должна работать, — сразу усиливаю переговорную позицию.

— Ты мне должен, — твердо глядя в глаза, — ты меня обманул.

— Женщина, знай свое место, — резко подавляю бунт, — за такое непочтительное обращение я должен бы тебя наказать, как вчера Аиду. Благодари Аллаха, что у нас медовый месяц, и я добр к тебе.

Вот так. Чтобы не думала, что истерика Аиды осталась безнаказанной. На мгновение жалею, что пантера так легко отделалась. Я знал, что ее взбрыки не останутся незамеченными Заирой. Кошка почувствовала слабость и теперь пытается говорить с позиции силы. Со мной такие фокусы не пройдут.

— Про обман я тебе уже все объяснил. Только маленькие девочки могут обманываться. Мужчины между собой договорились и правильно поняли друг друга.

Раздувает ноздри, но молчит. Еле сдерживаю улыбку.

— В любом случае, от твоего понимания, твоя судьба не изменилась бы. Ты будешь жить со мной до конца своих дней, будешь рожать мне детей и будешь любить меня, как кошка. Смирись.

Ухмыляюсь. Встаю и оставляю ее одну. Подавленную и растерянную. Пусть переварит полученную информацию.

— Мы выезжаем завтра рано утром. Собери вещи сегодня.

Заира

Тимур выходит из комнаты. Закрываю глаза и сразу вырубаюсь.

Просыпаюсь. Смотрю время. Уже час дня. Кошмар.

Желудок урчит. Нажимаю на кнопку, заказываю обед.

Ем лагман и обдумываю утренний разговор.

Тимур прямо сказал, что любит секс. Следовательно, основная моя роль в этом доме — сексуальная рабыня. И хотя он обмолвился, что я буду рожать его детей, слова ничто — дела все.

А дело обстоит таким образом, что меня сразу заставили пить противозачаточные.

Вспоминаю мальчика и беременную Малику. Непроизвольно обиженно поджимаю губы. Да, я не хотела детей так сразу, но чувствую себя какой-то второсортной игрушкой для утех.

Надо признать, что меня тоже постоянно охватывает желание, когда Тимур находится рядом, но тот грубый секс пугает. Трудно представить, что смысл моей жизни будет состоять в этом.

Я готова смириться, если мне разрешат работать.

Ставлю цель — выбить из Тимура это разрешение любым способом.

Мама всегда говорила, что покорность женщины делает покорным мужчину. Я сделаю его покорным и добьюсь своего.

Сегодня ясно. Солнечные блики расползаются по комнате. Хочу погулять.

Откапываю в гардеробе джинсы и кроссовки. Иду искать выход.

Пока плутаю по коридорам, встречаю Насиру, и она провожает меня в сад.

Петляю по дорожкам и натыкаюсь на детскую площадку.

Адам забирается на горку. Активный мальчик. Пронзает стрела ревности, но это непродуктивно. Нужно принять свою участь и смириться с ней. Рожают другие жены, я для утех. Аллах так распорядился моей судьбой, нельзя роптать.

Мальчик съезжает с горки. Красивый. Похож на Тимура. Подхожу к нему:

— Привет, Адам. Меня зовут Заира. Давай с тобой дружить, — протягиваю руку. Прячет свою от меня за спину.

— Ты плохая. Мама сказала. Я не буду с тобой дружить.

— Адам, нельзя так говорить. Это невежливо, — из-за горки появляется рыжая девушка, которую я не заметила сразу.

— Я Заира. Буду теперь здесь жить, — поясняю улыбаясь. Язык не поворачивается озвучить свой статус в этом доме.

— Татьяна, — холодно представляется девушка.

— Вы няня Адама? — пытаюсь я поддержать разговор.

— В том числе. Присматриваю за ним иногда, — лаконично отвечает Татьяна, не вдаваясь в подробности.

Чувствую ее отстраненность и не настаиваю на дальнейшем общении. Прощаюсь и возвращаюсь к прогулке.

Размышляю о том, чем целый день занимается Аида, если даже за ребенком не надо следить. Даже в интернете не потупишь. С ума сойти можно.

Мне необходимо выбить разрешение на работу.

Разворачиваюсь назад. У дома натыкаюсь на Аиду. Смотрит злыми глазами.

— Тимур мне вчера признавался в любви, — зачем-то говорит мне она, я молчу, — ты нужна ему только для секса.

Я это знаю, но шпилька достигает цели. Мне больно. Не могу не ответить на удар.

— А я думала, Тимур вас вчера наказал, — дерзко вздергиваю бровь.

Она поджимает губы, но быстро берет себя в руки и натягивает ядовитую улыбку.

— Нет, Тимур меня вчера любил, и ему было очень хорошо со мной.

Победно вздергивает подбородок и обходит меня. Закрываю глаза и вижу картинки, как это могло быть. Стрелы ревности разворачивают мою грудь.

Рассеянно смотрю по сторонам и замечаю Малику, которая сидит на скамейке у дома, подставив лицо солнечным лучам. Она открывает глаза и ловит мой взгляд, хочет отвернуться.

Повинуясь импульсу, подхожу к ней. Хочу что-нибудь узнать о Тимуре.

— Привет! — улыбаюсь я.

Она хмуро смотрит мне в лицо, потом расслабляется.

— Привет! — говорит тихо.

— Когда родится малыш? — вежливо интересуюсь.

Защищающим жестом накрывает животик.

— Через четыре месяца. У нас с Тимуром будет девочка, — ударение делает на имя нашего общего мужа, будто бы я оспариваю его отцовство.

— У меня две сестры, — зачем-то сообщаю я ей.

Молчит и передергивает плечами. Мне кажется, что я сказала что-то неуместное.

Меняю тему.

— Малика, а ты никогда не хотела работать? — завожу разговор об интересующем.

— Нет! А зачем? — смотрит непонимающе.

— Ну, надо же чем-то заниматься, — бормочу я, — что тут еще делать? Даже готовить не надо.

— В подвале есть тренажерный зал и бассейн, — просвещает меня девушка, — на первом этаже библиотека.

Вижу по ее лицу, что хочет что-то добавить, но сомневается. Потом решается. Отводя взгляд:

— Тем более, после ночи с Тимуром все-равно полдня отсыпаешься. Он же ненасытен.

Прокручиваю в голове и эти картинки. Почему-то Малика в постели моего мужа напрягает меньше, чем Аида.

— Ты его любишь? — зачем-то интересуюсь я.

Краснеет. Смотрит на руки на коленях.

— Его нельзя не любить, —