Роуз подняла глаза, собираясь вежливо попросить, но увидела выражения, застывшие на лицах других людей за столом, и ее жажда немедленно улетучилась. Чуть не забыла. Теперь все знали о ее магии. Они знали уже неделю, но, судя по всему, еще не привыкли к этой мысли.

Поначалу, когда она только пришла в дом Фаунтинов из приюта, Роуз было трудно понять других слуг. Во-первых, она не могла взять в толк, как все обитатели кухни умудряются полностью игнорировать волшебные свойства дома. При ней лестницы двигались, чучела животных разговаривали, а мебель мерцала памятью о магии. Везде, кроме кухни, куда миссис Джонс отказывалась пускать эту волшебную гадость, портившую вкус блюд.

Миссис Джонс была одной из самых приятных обитательниц в доме. Добрая кухарка прекрасно готовила и давала Роуз огромные порции, чтобы подкормить ее. Прожив всю жизнь в приюте, где еды всегда хватало только чтобы не упасть в обморок, но никогда не кормили досыта и любое блюдо на две трети состояло из капусты, Роуз обожала завтраки, обеды и ужины в доме Фаунтинов. Платья, которые она сшила себе, когда устроилась в этот дом, уже становились тесноваты. Просто прекрасно.

Но миссис Джонс странно относилась к волшебству. Она мирилась с ним, пока оно оставалось на своем месте – желательно подальше от нее. Она ничего не имела против волшебных предметов, если они были большими, дорогими и сложными. Но вот легкая, повседневная магия – разжечь огонь в камине одним взглядом – это казалось ей жутким.

В конце концов Роуз поняла, что миссис Джонс доверяла лишь такой магии, которая покупалась и продавалась. Несколько недель назад она даже дала Роуз защитный амулет. В нем явно не было ни капли волшебства, но кухарка хотела как лучше, и она специально купила его. Теперь, когда миссис Джонс знала, что Роуз сама может постоять за себя, она испугалась и оттого злилась.

События прошедшей недели, ее положение изгоя среди прислуги – все это вдруг болезненно остро вспомнилось Роуз, когда она увидела, как Сара и миссис Джонс настороженно наблюдают за ней. Словно она могла взять и ударить их.

– Я только хотела чашку чая, – тихо сказала Роуз, глядя на них в ответ.

Миссис Джонс как будто расстроилась, а Сара крепко сжала свою чашку, точно ее толстая фарфоровая ручка была ее единственным спасением. Ручка отломилась, и Сара в страхе вскрикнула и вскочила на ноги.

– Ты заколдовала меня! – выдохнула она.

– Ничего подобного! – резко ответила Роуз. – Ты ее так сильно сжала, что она могла бы вообще на кусочки разлететься! Хорошая была чашка, даже без трещин, – добавила она, с отвращением глядя на осколки.

На секунду ей показалось, что миссис Джонс на ее стороне, но кухарка покачала головой.

– Сара, подмети осколки и перестань охать. Ты… займись своим делом.

«Она даже по имени меня назвать не может», – с грустью подумала Роуз.

– Это она сделала?

Роуз рывком поднялась и обернулась: позади нее стояла Сьюзен с подносом, на котором лежали корочки поджаренного хлеба и было разлито молоко. Дневной чай Изабеллы. Если бы не урок, Роуз пришлось бы относить ей чай. Несмотря на все протесты Сьюзен, ей все-таки пришлось взять на себя некоторые обязанности Роуз.

– Нет! – рявкнула она и злобно уставилась на Сьюзен.

– Уродка, – прошипела та. – Маленькая ведьма. Что та колдунья делала с теми детишками в подвале? Ела их? Ничего удивительного. Все ведьмы так делают. И ты тоже скоро этого захочешь. Кто-то должен избавиться от тебя, пока ты не пошла по ее стопам. Одна моя подруга, которая служит у лорда, она сказала, что мне нужно искать новое место, а не жить с убийцами. Вас всех нужно запереть куда подальше.

К несчастью, обвинения Сьюзен были недалеки от истины. Мистер Фаунтин был прав. По городу распространялись слухи, и люди злились. «И от этого снега будет только хуже, – вдруг подумалось Роуз. – Даже мне показалось, что он неестественный, выпал так рано. Когда беспризорники в переулках начнут умирать от холода, станут искать виноватых… А вдруг он и правда магический? – неожиданно пришло ей в голову. – Но зачем кому-то тратить магию на снег?»

Сьюзен почувствовала, что Роуз задумалась о своем, и сделала угрожающий шаг вперед.

Роуз подняла глаза и сердито уставилась на старшую горничную. Ее пальцы защекотало. Почему бы не сделать что-нибудь со Сьюзен? Она могла бы. Все равно ее все ненавидят, какая теперь разница? Сьюзен это заслужила. В черных глазах старшей горничной зашевелилось подозрение, и она медленно поставила поднос на стол.

– Ну давай, – сказала Сьюзен очень тихо. – Покажи, что ты умеешь. Чему тебя учат? – Она уперла руки в бока и неторопливо направилась к Роуз. Сьюзен была ненамного выше, но как-то ухитрялась возвышаться над ней. Роуз решила, что Сьюзен рассчитывает запугать ее, чтобы она ничего не смогла сделать. «Мне не страшно, – заверила Роуз саму себя. – Просто не хочу причинить ей вред, вот и все. Правда».

Девочка попятилась, нашарила рукой дверную ручку и бросилась прочь. Она бежала всю дорогу вверх по лестнице и, добравшись до своей комнатки на чердаке, совсем выбилась из сил. А еще Роуз была в ярости, но злилась не на Сьюзен, а на себя. Та всего лишь мерзкая, завистливая, уродливая, отвратительная жаба, и все тут. А вот Роуз – круглая дура. Придется что-то делать, это очевидно. Несмотря на всю радость от уроков волшебства, ее жизнь будет невыносима, если все время, кроме одного часа в день, она будет проводить в компании людей, которые ее ненавидят.

– А я ненавижу ее, – пробормотала Роуз несчастным голосом. – Она злая. Почему Сьюзен такая? – Впрочем, как бы вела себя она сама, если бы в доме появилась новая девочка, младше ее, всеобщая любимица – ведь Роуз была любимицей миссис Джонс, пока не раскрылась эта штука с магией. Роуз надеялась, что она не была бы такой злюкой, как Сьюзен, но призналась себе, что вряд ли бы удержалась от парочки язвительных замечаний. А потом Сьюзен обнаружила, что маленькая служанка из приюта, которую она всячески третировала, умеет делать такое, чему она никогда не сможет научиться. Что однажды Роуз даже сможет заработать на собственный дом. С таким, конечно, трудно было смириться. Это понятно. Но Роуз не становилось от этого легче.

– И я не буду это терпеть, – твердо пообещала себе она. – В следующий раз сделаю ей какую-нибудь пакость, и пусть думают что хотят. – Она вздохнула. Но ведь Сьюзен не смогла бы отомстить Роуз. Значит, торжество над ней не будет таким приятным? Победа дастся слишком просто?

По лицу Роуз медленно расползлась улыбка. Не обязательно делать что-то магическое. Сколько гадостей можно сделать Сьюзен и без всякого волшебства. Особенно теперь, когда она могла свободно заходить в мастерскую, где стояло столько шкафчиков и банок с жутко интересными штуками для колдовства. «Подложить глаза тритонов Сьюзен в кашу, – замечталась Роуз. – Или чучело крокодила в постель». От этой мысли она даже хихикнула.

* * *

На следующий день Роуз нарочно пришла в мастерскую пораньше. Никто из прислуги не станет жаловаться на нее, если она скажет, что идет на урок к мистеру Фаунтину – может, им и не нравится, чем он занимается, но его слово для них закон. Хотя мисс Бриджес тем утром очень задумчиво посмотрела на нее. Роуз видела, как она поглядывает в газету через плечо миссис Джонс. Убирая чашки со стола, девочка намеренно задела руку кухарки. Было обидно смотреть, как женщина, которая когда-то покупала ей сладости, спешит в судомойню отмываться от ее прикосновения, но Роуз добилась, чего хотела. Она быстро пробежала глазами по жавшимся друг к другу газетным строчкам.