- Что значит не надо? – Грубо ответил мужчина. Продолжая срывать фотографии и кидать их в мешок – как никому больше  ненужный хлам. Одна из фотокарточек вылетела из рук мужлана, и полетела на пол.

Стремительно подорвавшись с кровати, я кинулся на пол и, схватив карточку, засунул её себе под майку.

- А-а! Понимаю, - в речах охранника это прозвучало как издёвка, но я не обратил внимание.

Как только охранник покинул камеру, и за ним лязгнула тяжёлая дверь, свет в камере погас.

-   Отбой.

Я лежу, смотрю в тёмный потолок камеры, и понимаю, что завтра откинусь. Еще вчера я представлял себе, чем займусь в первые дни, а сейчас я снова не видел будущего. Ясность ушла вместе с Егором. Возможно, родной город вернёт меня к жизни?

Возможно. Я всегда боготворил Питер! Считал, что Москва город возможностей,  а  Питер – город любви и счастья. Скорее всего, я был не прав.  Я всего лишь не смог  найти в мегаполисе любовь, поэтому остро переживал одиночество. А настоящая  любовь затерялась где-то там, в огнях огромного ночного города.

Ночь быстро прошла в раздумьях. Затеплился рассвет, и первые солнечные  лучи ворвались в камеру.

- Как бы там ни было, я жив, и мне светит Солнце, провожая меня на волю. А Егор останется здесь навсегда. Я смогу лишь забрать  отсюда свои воспоминания о нём.

После короткого завтрака за мной пришли:

- Толмацкий, на волю.

Едва двери тюрьмы закрылись за мной, и ещё за десятком, другим заключённых, выпущенных сегодня на свободу, как я вспомнил, что Натка должна ждать Егорыча у тюрьмы. Она и правда ждала!

Я окинул взглядом пятачок –  радостные встречающие, бывшие арестанты, несколько машин, бесплатный автобус до города. 

Облизав губы, направился к автобусу.

- Кирилл! Кирюша! – Окликнул меня женский голос. Медленно повернул голову и уставился на молодую женщину, выглядывающую из такси.

- Света? – Моему недоумению не было предела.  Шагая к машине, думал об одном – какого хрена она здесь делает? Что-то задумала?

- Садись, - радостно проворковала брюнетка, затаскивая меня на заднее сидение автомобиля. Дверца закрылась, и  Лана  приказала водиле:

- Поехали.

- Стой, не так быстро! – Прервал я.

- В чём дело? – Поинтересовалась бывшая, нервно поглаживая свои колени.

- В чём дело? Издеваешься? Может, ты расскажешь мне,  что ты здесь делаешь? Насколько я помню, ты меня кинула, сразу после того как я спас твоего сына.

Женщина заплакала, затем достала из кармана мобильник и включила видео, сунув его мне под нос.

- Данька тебе записал, - пояснила она.

Малец семи лет отроду, синеглазый как его мать, написал видеообращение адресованное мне:

- Дядя Кирилл, мама рассказала, что Вы меня спасли. И как Робин Гуд ограбили  банкиров. Спасибо Вам. Я Вас очень  люблю. Будьте моим папой.

Как только паренёк закончил говорить, Света резко кинулась мне на шею и начала зацеловывать моё лицо. Затем схватила руки, и начала целовать руки.

- Кирюш, прости. Я – дура, дура! Ради Бога прости! – Когда я рассказала сыну чудесную историю его спасения, он так мне и сказал:

- Мама, ты дура. А дядя Кирилл – герой!

Я отвернулся и посмотрел на пустырь. Машины уже разъехались. Автобус уехал тоже. На пустыре осталась стоять одна она – наша Натка.  Высокая, худенькая девушка, в джинсах, белой футболке, белых кроссовках, с высоким хвостом, собранным на макушке. Она  прохаживалась по пустырю взад и вперёд, то и дело поглядывая то на часы, то на ворота.

- Как воробушек, - подумал я.

Затем я обернулся к Светке, сжал её руки, и медленно проговорил:

- Если бы я мог вернуть время вспять, я исправил бы другую ситуацию, но не эту. Ради спасения Дани, я бы грабанул  любого! Тебя прощаю, но у меня другие планы на жизнь. Дане передай, я к нему приеду.

Освободившись от назойливой женщины,  покинул машину.

Визг тормозов. И вот я стою один на пустыре напротив "воробушка". 

День сегодня летний, но ветреный. Выбивает длинные светлые пряди из хвоста Натки и распоряжается ими по своему усмотрению. Я медленно иду к ней. Не понимаю зачем, но иду. Меня к ней тянет, как магнитом.

- Егор? – Девушка замерла, затем кинулась ко мне.

- Да, - ответил я, и открылся для объятий.

Она такая тёплая, нежная  как на фотографии. Обнявшись, мы стоим посреди пустыря. Её руки обвиты вокруг моей шеи, мои - вокруг ей тонкой талии. Где-то слева в груди очень быстро застучало сердце. Я наклонился и поводил носом по светлым волосам Натки – шёлковые, пахнут ромашкой и духами. Затем двумя пальцами приподнял её подбородок, и голубые глаза затмили по красоте само небо.  

Натка сама потянулась губами к моим губам, и я накрыл её мягкие губы своими. Ощутил их вкус – нотки неги, капли кофе, сахара.  Молодая женщина прижалась ко мне всем телом и обвила  мою шею крепче. Мне стало больно и нечем дышать, но я не вырвался.

Едва я отпустил девушку, как она радостно прошествовала  к водительской дверце старенького форда, распахнула её, грациозно села на сидение, и пропела:

- Ну что, Егор Аксёнов, прыгай  на пассажирское сидение. Я отвезу тебя в новую жизнь!

Наталья Завойчинская

Я втопила педаль в пол, и украдкой бросила взгляд на Егора. Почему-то представляла себе его иначе. Наверное, в голове царили стереотипы  о том, как должен выглядеть хакер - айтишник. А этот выглядел как брат по разуму из модельного бизнеса.  Высокий, стройный, с красивым лицом, заинтересованным взглядом. Единственное, что меня поразило, так это то, что Егор не подготовился к встрече – даже не побрился. Под глазами залегли мешки с мелкими морщинками. Будто он не спал всю ночь!

И глаза! Помню, Егор писал, что радужка наших глаз похожа на цвет неба. Но радужка глаз реального Егора напоминала мне зелёные озёра Швейцарии.

Видимо, я слишком долго смотрела пристально на возлюбленного по переписке, поэтому он вскинул свои зелёные на меня. Устало улыбнулся, положил руку мне на колено. Так просто – без какого-либо подтекста.

Я широко улыбнулась, одарив его белозубой улыбкой. Затем осмелилась, оторвала руку от руля, и положила её поверх мужской руки. Кожа на  руке Егора  была немного шершавой, но тёплой и приятной на ощупь. Зеленоглазый никак не среагировал, не попытался взять мою руку в свою. Он лишь тихо сказал:

- Держи руль двумя руками, здесь дорога неровная. Будто после бомбёжки.

Да, я и сама видела, что еду не по московскому автобану. Поэтому тут же последовала совету, а рука Егора так и осталась лежать на моём колене.