мысли. Мудрец псов-ниндзя говоришь? Если им всё это время был не твой отец, то это должен быть кто-то ещё старше чем Третий. Ты вообще уверен, что он ещё жив?

— Да… Я уже уточнил этот вопрос у собак, а также возможные способы заключить контракт без его участия и получил чёткий ответ, что это невозможно. Он единственный хранитель священной плиты и насколько я понял, он хранит её уже больше сотни лет.

— Сотни лет?! Люди столько не живут! Даже люди с очень сильной чакрой… Сотня лет — это перебор даже для клана Узумаки! — Возмутилась Цунаде. — В самом лучшем случае он должен быть уже дряхлым стариком, прикованным к постели. Каким образом он может быть хранителем такой реликвии?

— Я не видел его с того самого дня, как отец просил его вписать моё имя на плиту, но… Скажем так… Он не человек.

— Ясно… Значит какой-то старый пёс, но в этом случае, разве ты не можешь призвать его сюда?

— Это невозможно. Он уже давно не откликается на технику призыва. Да и даже если бы это было возможно… Всей моей чакры и близко не хватит на призыв подобного ему. Я не уверен, что даже вашей чакры было бы достаточно.

— Он настолько силён? — Спросил Джирайя и Какаши кивнул.

— Отец ставил его силу как многократно превосходящую его самого. Думаю, тут всё и так ясно.

— Ты уверен, что у тебя получиться его убедить?

— Нет, но… Как думаете, каково Саске видеть этот глаз у человека, которого он вынужден называть учителем? Думаете он очень рад тому, что часть тела его родственника использует кто-то вроде меня, который не имеет к Учиха никакого отношения? Из-за этого я чувствую себя будто влез в долги. В моём случае единственное, что отец смог оставить мне из наследия Хатаке, кроме утерянного мной меча – это наша родовая техника призыва. Отец мог призывать не только псов-ниндзя. В его арсенале были и более сильные призывы, которые описаны в клановых свитках, но я так и не смог с ними совладать. Если получиться передать Саске эту технику в полной силе, то мой долг за этот глаз будет хоть частично закрыт, да и в целом обидно будет если после моей смерти связь Конохи и псов-ниндзя будет утеряна навсегда.

— Хм… Не уверен, что я могу понять тебя полностью, но…

«Это чем-то похоже на мои отношения с Минато. Я взвалил на него судьбу ребёнка из пророчества, при этом толком ничего не дав ему как учитель. Теперь, глядя на Наруто я вижу в нём Минато и испытываю похожее чувство долга.» — Задумался Джирайя. — Хорошо… Если Саске заинтересован в этом, то так тому и быть. Ты уже знаешь куда отправишься?

— Сообщу, как только выясню примерное направление поиска. Думаю, что это выяснится в ближайшие три дня.

— Хм… Техники Сакумо, да? Припоминаю этих зверей… Было бы неплохо увидеть их снова. Ты уж постарайся… — Улыбнувшись произнёс Джирайя.

***

Спуск в подземный центр, вход в который располагался недалеко от «Леса смерти» вёл прямо в бункерное помещение, связанное с гражданскими укрытиями единой сетью. По сути, под казармы АНБУ Конохи и были отведены часть подземных убежищ. Большинство коридоров были довольно тёмными, но, к счастью, основные помещения были оборудованы вполне современными люстрами и ничуть не уступали обычным квартирам в плане бытовых удобств. Напрягало лишь отсутствие окон и в атмосфере чувствовался совсем другой образ жизни, отличный от обычных шиноби. Ношение отличительных знаков было обязательным, также, как и соблюдение весьма строгого распорядка дня. Необходимые вещи в любой момент можно было получить у заведующего складом, поэтому на Саске, который притащил с собой целый туристический рюкзак и две большие спортивные сумки вещей смотрели с удивлением. Большую часть личных вещей ему также пришлось сдать на хранение на склад.

Ношение оружия в жилых помещениях запрещалось. Его выдавали только по необходимости, дежурным офицерам или по отдельному распоряжению капитанов или Хокагэ. Приём пищи осуществлялся централизовано в небольшой столовой по желанию или индивидуально уже на собственные деньги. Было отдельное помещение, которое тут называли «Коморка». Оно напоминало раздевалку, а также служило основным проходом в отдельный душевой зал и туалет. Саске был удивлён, что здесь не было никакого разделения на пол и возраст. В АНБУ также служило несколько девушек и для всех остальных было вполне нормально столкнуться с ними в душе, раздевалке и спать в одной казарме. Радовало, что недавно последняя из них всё же переехала из подземного центра в собственную квартиру.

Едва он успел осмотреться и кое-как распределить свои вещи, как дежурный офицер нашёл его в казарме и сообщил, что его вызывает командующий. Кабинет командующего находился в центральной башне «Леса Смерти» проход в которую также был предусмотрен под землёй. Пусть это и был весьма длинный тоннель, но это было лучше, чем подниматься на поверхность и идти через лес.

Особенно ему не хотелось возвращаться туда после испытания на ранг офицера АНБУ, которое заключалось в двухнедельном выживании в этом лесу без оружия. Затем, в нескольких спаррингах с другими офицерами в абсолютно тёмном помещении. Благом было то, что ему не пришлось полностью полагаться на остальные пять чувств кроме зрения. Его шаринган прекрасно видел в темноте.

Поднявшись на вершину башни, он постучался и получив разрешение на вход открыл двери. Кабинет Какаши представлял собой вполне обычную гостевую комнату с диваном, несколькими коврами и даже огромным телевизором, на который были выведены изображения с разных камер видеонаблюдения. На его столе было установлено несколько телефонов для внутренней связи, а также лежала небольшая стопка бумаг. Сам Какаши стоял у окна в своём сером жилете и пил зелёный чай смотря на кроны деревьев. Поправив маску, он обернулся к Саске и поставил чашку на стол.

— Звал? — В своей обычной манере общения с Какаши спросил Саске.

— Ага… Присаживайся.

— Спасибо, я постою. — Ответил он.

— Как знаешь… — Выдохнул Какаши.

— Задание?

— И да и нет… — В своей манере начал Какаши, от чего Саске слегка сморщился. — Скорее предложение… Я бы хотел обучить тебя ещё одной технике. Технике призыва, с которой ты уже знаком.

— Ты про своих собак-ниндзя? Хочешь, чтобы я заключил контракт с ними?