Та посмотрела на него, на Оксану, перевела взгляд на Игната с его внешне безучастным видом. И приняла решение:

— Ну, хорошо…

Лена поймала пробегающую мимо Любу, подхватила дочку и с ней на руках направилась к дому. Сашка, обняв таки Оксану за плечи, повел ее следом за сестрой. И все втроем они скрылись из виду.

Игнат ждал, что, уходя, Оксана бросит на него взгляд, но нет, она не обернулась. Или, может, он просто не заметил, как она посмотрела на него, потому что задержал взгляд на ее формах, на тех, которые ниже талии? Вряд ли. Ноги у Оксаны, что называется, нет слов, но все же он заметил бы ее украдкой брошенный взгляд. Но не обернулась она. И Сашкину руку с плеча не сбросила.

Игнат постарался взять себя в руки, доел борщ, более того, сходил на кухню за вторым блюдом. Аппетит пропал, но пюре и котлету он себе положил. А когда вышел из кухни, то как будто случайно глянул на дом.

Он даже не знал, какой номер забронировала Фролова Оксана Семеновна, и мог только гадать, за какой дверью скрылась его жена с Оксаной и Сашкой. Мог только гадать, не зная, как поступить, садиться за стол или идти за ними. Но сел за стол и тут увидел Сашку, который показался из-за ближнего к воротам угла дома. Он шел от первого номера, вход в который можно было увидеть с улицы. Сашка открыл калитку, махнул кому-то рукой и ушел. Один ушел, без Оксаны. А махнуть он мог Лене.

Игнат вернулся за стол, не успел доесть второе, как появилась Лена.

— Уф! — опуская Любу с рук на землю, выдохнула она.

— Что такое? — Игнат старался не смотреть на жену.

Не нравилось ему поведение супруги. И Оксане нагрубила, и дочку на руки взяла, чтобы подчеркнуть свой статус матери его, Игната, ребенка.

— Да Саше обломилось! — презрительно фыркнула Лена.

— В смысле?

— Это не та Оксана, которая была!.. Хотя о чем это я? Кто тебе в койку запрыгнул при живом-то муже?

— Что было, то было.

— Теперь у Сашки будет… Надо было ему резинку дать!.. — Лена так сильно шлепнула себя по бедрам, что даже поморщилась от боли.

— Зачем ты это говоришь? — Игнат сурово глянул на жену.

— А что такое? — вскинулась Лена, но сникла, глянув на его тарелку с остатками второго.

Она поняла, что Игнат ходил на кухню и мог видеть Сашку, которому не обломилось. Который сам обломался. Не далась ему Оксана.

— Надо было гнать ее поганой метлой! — снова всплеснула руками Лена.

— Хватит! — одернул ее Игнат, стараясь не выходить из себя.

— Что хватит? Ездят тут всякие, а я что, терпеть их должна?

Лена снова взяла на руки Любу, на этот раз она позировала перед Игнатом все в том же образе матери его ребенка. И он не имел права бросать ее ради «тут всяких», и Оксана должна была унять свой пыл.

— Не должна. Можешь выселить, — тихо сказал Игнат.

— И выселю!

— Всех!

— Всех?!

— Терпеть она не может! Я, что ли, развел этот курятник?..

— Так у всех тут курятники!

— Развели жлобство!..

— Ну все, хватит!

Лена осторожно глянула за угол кухни, увидела кого-то и нацепила на губы дежурную улыбку, настраиваясь на работу. Но прежде чем заняться посетителями, принесла стакан холодного компота — Игнату.

— Ну хватит! — потрепав его за волосы, попросила она. — Не злись.

И она ушла обслуживать постояльцев из соседнего «курятника», которым владела мама Игната. И где изготавливал вино его отец. Очень хорошее вино, Игнат с удовольствием осушил бы сейчас стаканчик, но нельзя: служба. А вечером, пожалуй, выпьет и спрячется в своей спальне, чтобы не поддаться искушению сходить на море к большому камню, на который когда-то опиралась Оксана. Мелкие камни под ногами им тогда совсем не мешали…

На море он мог отправиться и сейчас, днем, на обычный пляж, расположенный у подножия обрыва, на котором стояли все девять домов. Отправиться на камень, с которого удобно заходить в море. С этим камнем связано много воспоминаний. В том числе и эпизоды не без участия Оксаны. С Лией они у камня купались, напали блатные, Игнат отбился, отобрал у них ножи. Оксана и видела все, и кровь с пореза на спине морской водой смыла… Тогда у него была Лия, сейчас Лена. А Оксана снова рядом. И снова лишняя. Но что-то не хочется, чтобы она уезжала.

Но и на пляж Игнат не пойдет. Вдруг Оксана увяжется за ним. Вдруг на ней чересчур уж смелый купальник, едва прикрывающий грудь и все остальное. А на Оксане мог быть именно такой купальник. Девушка она смелая. И уже совершенно не стеснительная. Изменилась она. Очень изменилась. И вряд ли в лучшую сторону. В моральном плане. Но зачем Игнату ее мораль, если она всего лишь приехала отдыхать? Общественный порядок она нарушать точно не станет… хотя все возможно. Из-за такой женщины мужчины теряют головы, может завязаться драка. Из-за такой женщины голову мог потерять и сам Игнат…

— Об этой думаешь? — вдруг спросила Лена.

Игнат удивленно глянул на нее. Она же вроде уходила и вдруг снова оказалась рядом с ним. Задумался он, ушел в себя и не заметил, как Лена вернулась. И компот недопитый стоит.

— Да нет, что-то не по себе. — Игнат поправил расстегнутый ворот форменной рубашки. — Может, перегрелся?

— И давно это с тобой? — фыркнула Лена, кивком указав на дом, где сейчас находилась Оксана.

— Да нет… Домой шел, Баштана встретил.

Игнат не собирался говорить о встрече с вором, но пришлось, чтобы соскользнуть с более неудобной темы.

— Баштана?

— Не нравятся ему методы. Против Кости Сапрыкина.

— Против какого Кости? А-а!..

— Брату скажи, чтобы держался от него подальше. Не надо ему с воровскими.

— Так а я о чем? У мамы будет работать. А я за ним присмотрю.

— И сама будь осторожна.

— Мне что-то угрожает?.. Или ты меня в чем-то подозреваешь? — нахмурилась Лена.

Игнат мог ее подозревать. Баштан когда-то очень помог Сашке, и Евгения Максимовна его за это отблагодарила. Возможно, Игнат ошибался, но Евгения Максимовна точно водилась с блатными. Да и Лена не совсем ангел в этом плане. Работала в санатории официанткой, зналась с Квасей, даже помогла заманить ему Игната в западню. Правда, в ловушке оказался сам блатарь. Но ведь было… По «малинам» Лена не таскалась, воровскую жизнь не вела, но приблатненным душком от нее отдавало. И все же Игната угораздило влюбиться в нее.