Дима больно толкнул его в бок.

– Чего ты замер? Это тот самый Глущенко, про которого писаливсе газеты полгода назад. Мы тоже писали о взрыве вертолета в Антибе. Говорили,что это месть мафии. Ты должен о нем помнить. Какой поворот! Значит, он былтвой родственник? Ничего себе…

– Это только недвижимое имущество, – вмешался в разговорЛеклерк. Он говорил по-русски достаточно хорошо, с небольшим французскимакцентом. – Но, по нашим предположениям, на счетах погибшего Глущенко должнобыть еще около миллиарда долларов. Незадолго до своей нелепой смерти он продалчасть акций Запорожского металлургического комбината, которые оценивались вчетыреста миллионов долларов. Деньги были переведены на его счета в банкеНассау, но затем оказались совсем в других местах и в других банках. Сейчас мызанимаемся поисками этих счетов, чтобы предъявить их вам. Дело в том, чтогосподин Глущенко был гражданином Франции, и поэтому мы обязаны заниматьсяпоисками его счетов.

Ринат открыл рот, чтобы что-то спросить. И закрыл. Он ничегоне понимал. Три миллиарда долларов. Эта была даже не сумма. Эта был некийдругой мир, попасть в которой он не мог ни при каких обстоятельствах.

Целую минуту он молчал. Французы любезно ждали, пока онпридет в себя. Даже Дима ошеломленно вертел головой. Такая сумма неукладывалась и в его голове. К тому же он помнил, что именно писал о Глущенко.Тот был одним из тех новых олигархов, которые появились на Украине к концудевяностых. В газетах отмечалось, что погибший Глущенко был даже богачемедиа-магната Рабиновича и зятя бывшего президента Украины Пинчука, которыетакже были в числе самых богатых людей Восточной Европы.

– Что я должен делать? – неожиданно спросил Ринат.

– Получить наследство, – улыбнулся адвокат, довольныйпроизведенным эффектом. – Мы потратили на ваши поиски почти три месяца. Никтоне мог предположить, что у господина Глущенко был такой родственник, как вы,фактически его родной племянник.

– Ясно. – Ринат посмотрел на притихшего Диму. Тот не знал,что ему делать. Оба были в явной растерянности. Про завтрак можно было забыть,но как себя вести, было абсолютно непонятно.

– По французским законам вы должны будете заплатить довольнобольшой налог на наследство, – пояснил Леклерк, решив, что молчание слишкомзатянулось. – Кроме того, мы должны оформить на вас всю остальную недвижимость.Это процесс довольно долгий и обойдется вам в несколько миллионов долларов. Увас есть такие деньги?

– Несколько миллионов долларов?

Он снова посмотрел на Диму. Значит, никаких денег ему неполучить. И никакого наследства не будет.

– У меня ничего нет, – устало сообщил Ринат, – и я не смогуни заплатить налог на наследство, ни оплатить ваши расходы. Я думаю, вы ужезнаете, что у меня нет миллионов долларов.

– Ничего страшного, – сразу успокоил его Плавник, – мызнаем, что вы известный журналист и любите свою работу. Можете и дальшезаниматься своей деятельностью, если хотите. Или переехать жить во Францию. Наваше усмотрение. Дело в том, что пока будет проходить оформление документов, выимеете право жить в домах, отходящих к вам по наследству. Как родственникпокойного. А после соответствующего оформления можете сами решать, что вамделать с этой недвижимостью.

– Ясно, – кивнул Ринат. – Но как я туда поеду?

– Как вам удобно. Можете самолетом, можете заказать частныйрейс. У Глущенко был собственный самолет, но он его продал.

– У меня нет своего самолета, – он начал нервничать. Похоже,они над ним издеваются.

– Мсье Шарипов, – вмешался другой адвокат, – мы надеяться,что вы будет с нами работать. – Этот говорил по-русски совсем плохо. У негобыла смешная фамилия Дрюмо. Дрюмо-трюмо…

– Обязательно. Вот только куплю себе самолет, найдунесколько миллионов долларов и перееду жить… где, вы сказали, его вилла?

– В Антибе.

– Туда и перееду. Послушайте, зачем вы меня позвали?

Все трое адвокатов переглянулись. Затем Плавник немноготоржественно сказал:

– Мы понимаем ваши проблемы, господин Шарипов. Нужны деньгина некоторые представительские расходы, на оплату наших поисков и оформлениевсех документов. Поэтому вам будет выделена небольшая сумма денег, которую выможете тратить до того момента, когда к вам перейдет все наследство вашегодяди. К сожалению, оформление акций может занять чуть больше времени, чемобычно. Речь идет об очень крупных суммах, вы нас понимаете?

– Да. И какую сумму мне выделяют? – Он был уверен, что речьидет о нескольких тысячах долларов. В его положении это были достаточно большиеденьги.

– Тридцать миллионов евро. Вас устроит для начала? – спросилПлавник.

Переспрашивать Ринат не решился. В горле неожиданнопересохло. Он хотел что-то сказать, но вдруг громко закашлял. Дима ударил егопо спине. Плавник быстро открыл бутылку минеральной воды, налил воду в стакан ипротянул ее Ринату.

– Выпейте и успокойтесь, – посоветовал адвокат.

– Спасибо. – Он все еще кашлял. Тридцать миллионов евро! Этосколько долларов? Сейчас, кажется, евро дороже доллара. Он даже не помнилточного курса. Но, наверное, это тридцать пять или тридцать восемь миллионовдолларов. Неужели ему выделят такую сумму?

– Я надеюсь, вы можете отменить на сегодня все дела, чтобымы могли оформить необходимые документы? – спросил Леклерк.

Они еще спрашивают?!

– Могу, – сумел выдавить он.

– Только с одним условием, – вмешался Дима, – может, насздесь еще и покормят.

– Конечно, – улыбнулся Плавник, – назовите ресторан, и мызакажем обед прямо сюда. Я думаю, такой богатый человек, как господин Шарипов,может себе позволить любой обед, даже в самом лучшем московском ресторане.

– Подождите. – Он нахмурился. – А откуда берут эти миллионы?Это кредит? Я должен буду за него платить?

– Нет. Это часть ваших денег, которые находятся в вашейячейке во французском банке. Наличные деньги, на оформление которых нетребуется никаких документов. Вы можете их просто забрать. Или перевести надругой счет.

– Он держал такую сумму в наличных деньгах? – изумилсяРинат.

– Только пять миллионов. Остальные в чеках и на счету. Счетна предъявителя, владельца ячейки. Для него это были не очень большие деньги.Согласитесь, что если у вас почти три миллиарда долларов, то тридцать миллионов– это всего лишь один процент.

Ринат кивнул в знак согласия и почувствовал, как у негокружится голова. Все было слишком неожиданно. Он снова закашлял.