— Будут еще рекомендации?

— Да. Не стоит бегать на таком солнцепеке без солнцезащитного крема. Твоя кожа слишком светлая, можно обгореть.

Дэймон снял темные очки и из-под густых черных ресниц добродушно посмотрел на Анну. Он обхватил руками колени, выставив напоказ свои мощные бицепсы.

— А сам ты каким спортом занимаешься? — небрежно спросила она его.

— Предпочитаю сквош, но люблю и обычный теннис, плаваю, боксирую, был чемпионом страны среди юниоров по бегу.

— Боксируешь, значит. Что, любишь бить людей? Лично я не терплю агрессию в спорте!

— В боксе побеждает не тупая сила, а ловкость и умение просчитывать каждый удар. Собственно, очень похоже на жизнь, не находишь? Кроме того, это лучший способ справляться с лишним адреналином. К тому же после тренировок я чувствую себя всесильным.

— Не думаю, что ты еще нуждаешься в таком допинге. Представляю, в каком восторге твои родители от подобного увлечения их сына.

— Ты права, родители не были в восторге. Поэтому отец и отправил меня курировать свои строительный проект, благодаря чему я посвятил всю свою жизнь строительству зданий. Для меня было важно постичь все стадии ремесла, поэтому я сознательно начал с самого низа, с простого рабочего, чтобы потом дойти до поста директора «Коварис констракшн».

— И теперь, конечно же, твои родители гордятся своим неординарным и целеустремленным сыном? — насмешливо спросила Анна.

— К сожалению, нет. Мой отец умер десять лет назад, а вскоре после него умерла моя мама. Она не смогла пережить потерю.

— Очень жаль, — Анна покраснела и опустила глаза. — А братья, сестры у тебя есть? — спросила она после довольно продолжительной паузы.

— Сестра Каталина. Когда умер отец, ей было только одиннадцать, когда не стало мамы — немногим больше. Мы остались вдвоем. Мы тогда жили на большой вилле недалеко от Афин. В сущности, в архитектурный ансамбль нашего поместья входит два отдельных коттеджа, связанных единой стилистической идеей, — заговорил Дэймон, машинально переходя на профессиональный язык. — Один из домов заняла Каталина, когда вышла замуж. Там же мы и устраиваем наши семейные сходки. А вокруг природа, оливковые рощи, виноградники, уезжать не хочется…

Дэймон мечтательно вздохнул, затем проницательно поглядел на Анну и заявил:

— Обо мне — достаточно, поговорим теперь о тебе, милая Анна.

Она недовольно поморщилась, но он продолжал настаивать:

— Фамилия Кристиансен — это что-то скандинавское, не так ли?

— Да, что-то шведское. Мой отец швед, мама англичанка, а я прирожденная обитательница Лондона, ею и умру. В детстве меня часто возили в Стокгольм к моему дедушке, но это было очень-очень давно. После развода родителей я его не видела.

— А хотела бы?

— Пожалуй.

— Ты близка с родителями?

— Не очень. Когда мне было тринадцать, мама отослала меня в пансион. С тех пор я не часто вижусь со своими родителями.

— А как ты относишься к постоянным поездкам и перелетам?

— Обожаю бывать в незнакомых местах. Это учит меня быть внимательной, терпеливой и независимой, а еще интуицию развивает. По-моему, всевозможные разъезды могут дать человеку несравненно больше, чем сидение в офисе, — Анна спешно покидала в сумку полотенце, бутылку, затем, резко застегнув молнию, вскочила на ноги, повесила сумку на плечо и сообщила: — Мне давно пора идти.

Дэймон, до этого момента внимательно вслушивавшийся в щебет Анны, изумился подобной поспешности. Он успел углубиться в пространные размышления о сложном взрослении подростка, родители которого предпочли развод налаживанию своих отношений и, вместо того, чтобы окружить бедную девочку заботой и вниманием, отправили ее в интернат. Дэймон мог живо представить все переживания Анны, поскольку ему приходилось помогать сестре справляться со многими подростковыми проблемами. У самого же Дэймона детство было счастливым, а юность весьма беззаботной.

Дэймон уже имел возможность познакомиться с биографией Анны Кристиансен. Недавно о ней писал один глянцевый журнал, но поскольку на соседней странице поместили ее фотографию, большую часть своего времени Дэймон посвятил разглядыванию ее лица и фигуры. Он был очарован холодной красотой Анны, за которой, как ему казалось, должна непременно скрываться страстная натура.

— Ты единственный ребенок в семье? — Дэймон вскочил на ноги вслед за Анной. — Или есть еще другие очаровательные представители семьи Кристиансен, покоряющие вершины модельного бизнеса?

— Есть, две сводные сестры от второго брака отца, но мне с ними не часто приходится общаться.

— И с отцом тоже?

— Смотря что считать общением. В нашем случае это рождественские открытки и поздравления с днем рожденья, отправляемые в обоих направлениях. Однако о моих памятных датах папа вспоминает гораздо реже, чем они случаются. Он сейчас живет в Швеции и уже в третий раз разводится. Моя мама, похоже, собралась догнать его, недавно вышла замуж в третий раз. Трудно сказать, как долго продлится этот брак. Короче, они оба весьма легкомысленно относятся к семейным ценностям.

— А ты не слишком строга к своим родителям? Прости, что спрашиваю тебя об этом, но, по-моему, каждый человек имеет право на ошибку.

— Даже если эти ошибки приобретают хронический характер?

— А сама ты не совершаешь тех же самых оплошностей, встречаясь то с одним, то с другим, то с третьим?

— Ты, Дэймон, сам не знаешь, о чем говоришь. Не сравнивай меня с собой, мы, слава богу, разные. Я твою репутацию знаю: плейбой, мультимиллионер, нахал… А то, что я выхожу в свет с разными спутниками, — это всего лишь видимость. К тому же от меня еще никто не спасался бегством в слезах и с растоптанным чувством собственного достоинства. Но я предупреждаю тебя, со мной подобное не пройдет…

Анна быстро шагала к выходу со стадиона. По выражению лица Дэймона она поняла, что ее откровенность его забавляет. Сама же она была близка к тому, чтобы рассмеяться над собственными высказываниями.

Войдя в здание спортивного комплекса, Анна прямиком отправилась в душ. Стоя под струей теплой воды, она внезапно расплакалась. Напряжение, в котором, благодаря Дэймону, она пробыла весь последний час, вылилось в неуместные слезы.

Анна привыкла всегда быть на виду. Ее фотографировали, о ней писали, ее расспрашивали о подробностях ее личной жизни… Она давно примирилась с этой неприятной стороной своей жизни, научилась грамотно выстраивать свои отношения с прессой, не ронять своего достоинства и не выставлять себя напоказ. Но никто не знал, каких усилий все это ей стоило. С самого детства Анна росла невероятно ранимой и мнительной.

Волевым усилием Анна взяла себя в руки. Выйдя из душа, она натянула чистые джинсы и футболку, надела кеды и, собрав влажные волосы в хвост, покинула раздевалку. Она отправилась в кафетерий при спорткомплексе. Оглядевшись по сторонам, Анна с удовлетворением отметила, что Дэймона поблизости нет.