пытку. Прежде всего это касалось тех из них, в которых, как сейчас, ему грезилось неизбежное. Ужас, который он не мог предотвратить. Или мог? В таком случае он становился виновником, обрекал своих товарищей на смерть. Он все еще не до конца отошел от последнего видения, предсказавшего нападение людей. Да, он смог предупредить, да, смог предотвратить самое ужасное. Но многих храбрых воинов в результате они все-таки потеряли. Его дядя, брат Мэя, отец Сьерры – все они погибли. Сьерра… До того момента, когда она ворвалась к нему в хижину со сжатыми кулаками, плюясь полными боли и ярости словами, которые как соль разъедали ее собственные душевные раны, они были друзьями. «Мой отец погиб, а ты ничего не сделал. Ничего не сделал!», – кричала она. И Нестор отлично понимал ее. Он и сам винил себя. Даже у Снегини при общении с ним голос становился напряженным, а жесты – резкими. Нестор для всех был как сорока, которая приносит дурные вести. И вроде бы надо знать их, а не хочется. Видения редко были приятными или легкими. Богам незачем было тратить свои силы, чтобы пожелать хорошего сезона охоты. И если уж они рассказывали, то рассказывали о по-настоящему серьезных вещах. И вот сейчас, стоя перед Снегиней, он говорил о луне, свет которой ослеплял все вокруг и будто вырывался изнутри человеческого тела. Он говорил о криках и голодных челюстях земли, пожравших всех ликантропов. И о том, кого Селена держала за руку.

– Кто был с Селеной? Это был кто-то из наших? – допытывалась Снегиня.

– Не знаю, я не понял. Человек или ликантроп… Ребенок, кажется.

– А шум, который ты услышал в конце? На что он был похож?

– На рычание, но очень-очень громкое. Поэтому я и подумал, что это мог быть шторм. И мне показалось, что этот шторм угрожает Селене. Не уверен, что она пыталась нам помочь, похоже, что она сама была в опасности, – Нестор сглотнул. – И даже если пыталась, это все равно не сработало, потому что в конце концов мы все упали в пропасть.

Снегиня молчала. Чувствуя растерянность Нестора, мать взяла его руку и нежно сжала, пытаясь успокоить, чем поселила в нем еще больше тревоги.

По старухе нельзя было понять, расстроена она или нет, но его мать точно была взволнована и этим жестом пыталась защитить его. В очередной раз в голове Нестора пронеслась мысль, как здорово было бы родиться без этой особенности, которую все вокруг упорно называли даром. И дело было не столько в том, что видения каждый раз потрясали его. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его мать перестала беспокоиться о нем.

– Пусть мальчик отдохнет, он, похоже, нуждается в этом, – наконец проговорила Снегиня, и Нестор почувствовал слабое движение ее головы. – Я соберу старейшин. И сегодня вечером мы разберем видение, посланное богами.

Кто из богов посылал им эти предупреждения? И на какую помощь можно было рассчитывать, если та, которая создала их, отвернулась от них?

Он лежал в постели, и в сознании пролетали обрывки видения, которые заставляли его желудок сжиматься. Некоторое время он просто лежал, прислушиваясь к шумам, которые издавали члены его стаи, как если бы это это была странная и трагическая музыка. Смех детей, которые развлекались какой-то игрой. Чей-то тихий шепот, шаги, звон кухонной утвари, чье-то беспомощное возмущение.

«Неужели все это закончится вот так – вдруг?

Неужели наша богиня решила спуститься, чтобы прикончить нас?»

Нестор повернулся, ища какое-нибудь удобное положение, но это было невозможно. Нервы будто ядовитые спруты впивались ему в кишки и проделывали дыры во внутренностях. Да, наверное, это было так. Их богиня спустилась, чтобы убить их.

Ликантропы не обращали внимания на действия людей, пока они были далеко от их части леса. Не беспокоило их и то, что они становятся все более сильными и жестокими – в конце концов, для них они не представляли угрозы. До тех пор, пока луна заживляла их раны, давала им силу и скорость, они были практически неуязвимыми. И вот теперь они остались ни с чем. Луна забрала у них все свои дары, и даже волки перестали разговаривать с ними – просто ушли, оборвав все связи с оборотнями, не дав возможности попрощаться, не дав шанса задать последние вопросы.

С фениксами, четырехрогими оленями или воронами была та же история. Создания Сала обладали интеллектом, в разы превосходящим разум обычных животных. По сути, это был интеллект людей. Но с тех пор, как Селена спустилась с неба, волки молчали и сторонились их, как чужих. Лунная богиня создала брешь между двумя мирами, мирами, которые всегда составляли часть одного целого. Еще одно изменение было связано с тем, что теперь они очень медленно обращались. И наконец, последняя тревожащая Нестора вещь, о которой почему-то никто не говорил, потому ли, что не замечали, и просто потому, что не хотели: с тех пор, как Селена спустилась с небес, ни один из недавних щенков не совершил своей первой трансформации. Конечно, прошло еще не так много времени. Но те из ребят, которые явно готовы были впервые в своей жизни обратиться, не могли этого сделать. Трансформация могла происходить в момент ярости, или страха, или, наоборот, в момент покоя, без потери контроля. Так или иначе, ни Ивану, который уже несколько месяцев добивался обращения, ни Драго не удавалось получить то, что в иные времена проходило естественно, просто потому, что пришло нужное время.

В глубине души Нестор полагал, что пока их небо будет оставаться пустым, они так и останутся навсегда детьми, маленькими недооборотнями. Уязвимыми, как люди, и сжигаемыми изнутри волчьим огнем, неспособные дать ему ходу.

От этих печальных размышлений Нестора отвлекли шаги. Кто-то приближался к его хижине. Он поднял голову и втянул носом воздух, стараясь не издавать никаких звуков. Улыбнулся. Пахло приятно и сладко: девичий запах.

– А у меня в хижине опять сквозит из всех щелей, – хихикнула девушка. – Почему тебе разрешают спать так долго? Это нечестно!

– Сестра заставляет тебя рано вставать?

– Ну нет, не заставляет.

Если бы Сьерра узнала, что ее сестра опять убежала в гости, она бы ее, наверное, поколотила. И зная об этом, Нестор испытывал жгучее желание убить злодейку. Ветерок была совсем не такая, с ее нежным голоском и такими вот, запросто, приходами в гости.

Нестор был не против этих визитов. Он знал, что, имея приятеля со сверхспособностями, девочка чувствовала себя особенной. А еще он знал, что ей нравилось не подчиняться своей