– Нет, ну я не в обиде, конечно! – пробормотала Альбина. – Я почти рада, что он меня не пришил! То есть что я говорю – я очень даже рада!

И все равно это странно: уж если ты взялся за убийство, доведи его до конца! Тебе ж заплатили, так стреляй до упора. Ведь когда еще случай такой представится! А он не стал больше стрелять. Передумал? Отложил до лучших времен?

Альбина пожала плечами. Ну нет, глупости все это! Зачем вообще кому-то понадобилось в нее стрелять? Убивают за что-то или для чего-то, а она безвредна для окружающих. «Нет от тебя пользы», – ругала ее мама в детстве за немытую посуду. «Зато и вреда нет», – защищал дочку папа, намекая на мамино умение бить во время мытья посуды чашки с тарелками.

– Ни пользы от меня, ни вреда, – снова стала рассуждать вслух Альбина, делая вид, что объясняет ситуацию Альбе. – И от смерти моей тоже никто не выигрывает.

Естественно, она понимала, что вовсе не все на свете люди поголовно ее любят-обожают, но девушка твердо знала, что никогда она не делала ничего такого, за что обычно жизни лишают.

– А может, это все-таки твоего хозяина хотели грохнуть? – спросила Альбина у собаки. – Эх, жаль, что мы с тобой не можем посплетничать, пока он в операционной валяется! Уж ты бы мне рассказала, откуда ветер дует. Правда?

Но тут зазвонил телефон, и ее вопрос остался без ответа. Звонили из больницы – сообщить, что операция прошла успешно, ее «крестник» несомненно выживет, потому что так сказал Борисков. А этот хирург, как известно, не ошибается.

– Поняла, старушка? – спросила Альбина. – Жив твой хозяин! Спасли мы его! Вот так-то!

И после этого сил ее хватило лишь на то, чтобы доползти до спальни. Сон накрыл Альбину мягкой волной и мгновенно утащил ее в самые дальние закоулки царства Морфея.

В древних индийских книгах говорится, что однажды Бог сделает вдох – и Вселенная исчезнет и возвратится в небытие; потом Бог сделает выдох – и появится его новое творение, которое просуществует миллиарды лет. С человеком все обстоит точно так же, только мельче и незначительнее по масштабам. Альбина вздохнула – и уснула, выдохнула – и проснулась. Казалось, спала она всего лишь одно мгновение, а ночь уже куда-то делась и мир за это время изменился коренным образом.

Ей позвонила соседка и сообщила пугающую новость. Альбину словно ветром сдуло с кровати. Она в одно мгновение почувствовала себя беззащитной, жалкой и слабой. Как всякая женщина, она хотела найти укрытие за широкой мужской спиной, но, за неимением таковой, решила, что будет разумнее сразу обратиться в органы правопорядка. Хотя о каком порядке идет речь, когда вокруг творится сплошной беспредел?!

С утра ему нужно было столько успеть, что голова пошла кругом. Петр Николаевич Семенов примчался на работу ни свет ни заря, потому что в свои двадцать шесть лет не был обременен семейными узами. Соответственно он мог с полной отдачей стоять на страже закона, не отвлекаясь на личную жизнь.

Он успел написать три тонны отчетов, когда в отдел потянулся народ. Взглянув на папки на своем столе, Петр Николаевич понял, что все равно успел он сделать в три раза меньше, чем хотелось бы его начальству. Он отхлебнул глоток противного растворимого кофе, мечтая, чтобы поскорее пришел Сергей Николаевич и принес с собой тещины пирожки, потому что желудок Петра, не получив завтрака, аж завывал от голода.

Но вместо коллеги с пирожками пришла эсэмэска от вчерашней девицы, счастливо избежавшей расстрела в лесу. Она интересовалась – можно ли ему позвонить в связи с неким чрезвычайным происшествием? Петр Николаевич вздохнул, расставаясь с мечтой о пирожках, и сам набрал ее номер.

– Алло, – сказал он раздраженно, – что там у вас еще случилось?

– Доброе утро, – вежливо ответила ему Альбина. – У меня, знаете ли, колеса кто-то проколол. Машина во дворе стояла, злоумышленники перелезли через забор, и все четыре шины – тю-тю. А на лобовом стекле они записку оставили.

– И что же в ней написано?

– Всего одна фраза: «Верни компромат, иначе в следующий раз точно пристрелим».

– Ага, значит, все-таки обнаружились у вас враги, Альбина Алексеевна? – не удержался от злорадства Петр Николаевич. – А вы, помнится, вчера утверждали, что нет у вас никаких недоброжелателей в помине!

– До сегодняшнего утра я и понятия не имела ни о каких-то врагах, ни о наличии у меня некоего мифического компромата, – упрямо повторила Альбина. – Хоть режьте меня – не понимаю, о чем идет речь! Это какая-то ошибка. Но я не знаю, с кем мне следует объясниться по этому поводу. И еще, я опасаюсь, что меня убьют раньше, чем я это сделаю.

– Так вы опасаетесь за свою жизнь, которой кто-то угрожает, но при этом продолжаете утверждать, что не имеете врагов?

– Вы все абсолютно правильно поняли! – почему-то обрадовалась Альбина.

– И если я все правильно понял, ранее никто никаких претензий вам не высказывал и никаких требований не выдвигал?

– Именно! Для меня это все полная неожиданность: и вчерашняя стрельба, и сегодняшний вандализм. И я не знаю, что мне теперь делать, потому что не понимаю, чего от меня хотят. И как дать понять этим людям, что я ничего не понимаю?

– А что тут понимать? Тут вспоминать нужно. В том смысле, что вам виднее, что такого неприятного вы могли запечатлеть на пленку.

– Понятия не имею, о чем вы толкуете! Все это сущая ерунда!

– Если это ерунда, зачем же вы мне звоните?

– А кому мне еще звонить?! – возмутилась Альбина. – Мне угрожают! В меня стреляют! А что, если они снова нападут? Вот вы, как представитель правоохранительных органов, что мне посоветуете? Может, вы приставите ко мне какого-нибудь сотрудника, чтобы он поймал преступника в момент нападения?

Петр Николаевич чуть со стула не свалился, услышав это заявление. Ага, как же, держи карман шире! Сначала эти девицы доводят мужиков до греха смертного, а потом хотят заполучить от полиции бесплатного телохранителя! Сказано же: наглость – второе счастье!

В прошлом месяце такая же вот краля едва не довела до самоубийства его лучшего друга, уж Петр-то Николаевич знает эту породу! Лапки у них мягкие, а когти – острые!

– Прежде всего, – сказал он строго, – вам следует вспомнить, кому вы насолили за последнее время, потому что просто так, из-за плохого настроения, в людей не стреляют и колеса им не прокалывают. В записке от вас требуют вернуть некий компромат, значит, у вас есть нечто, представляющее для кого-то угрозу. Вспомните: может, кто-то вас о чем-то просил, а вы не придали этому значения? Проверьте электронную почту, может, там вы обнаружите письмо с инструкциями или еще что-нибудь. Кстати, вы давно свой ящик проверяли?

– Дня три руки до него не доходили, – призналась Альбина.

– Так вот, проверьте.

– Я, конечно, проверю и подумаю, – вздохнула она, – но боюсь, что ничего нового не придумаю. Они ведь даже намекнуть не соизволили, что это за компромат такой! Но почту я посмотрю обязательно, раз вы считаете, что там что-то может быть. Хотя зачем им колеса мне прокалывать?