class="p1">Какая редкость! Обычно мы старались не притрагиваться к выпивке и закуске друг друга. Заказы мы делали по отдельности. Выпивку тоже каждый наливал себе сам. И рассчитывались мы отдельно. И менять это правило мы вроде как не собирались. Но вот – учитель наливает саке в мою чарку. Негласное правило нарушено. И это тоже вина «Гигантов». Как они смеют так бесстыдно сокращать такую комфортную дистанцию между нами! Чертовы «Гиганты»!..

– И что? – спросила я очень низким голосом, отодвигая руку мужчины.

– Нагасима отлично справился. – Учитель ловко наполнил мою чарку. Он не пролил ни капли. Как всегда идеально.

– О, это и правда было потрясающе превосходно! – Я отвернулась, поставив на стол нетронутую чарку.

– Так не говорят, это тавтология.

– Простите-извините.

– Питчер тоже молодец, – заметил учитель, смеясь.

Я же в глубине души ругала его – чему тут улыбаться, умник?! А он продолжал смеяться. Всегда тихий, сейчас он громко хохотал.

– Может, хватит? – уставилась я на учителя.

Но смеяться он не прекратил, и было в его смехе что-то странное. Что-то похожее на радость мальчишки, с довольным видом давящего муравьев.

– А вот не хватит!

Это что же получается? Учитель, зная, что я ненавижу «Гигантов», попросту насмехался надо мной! Ему было весело!

– Знаете что? Дерьмо эти ваши «Гиганты»! – возмутилась я и вылила все содержимое своей чарки в пустую.

– «Дерьмо», значит… Не слишком подходящее для юной леди слово, – заметил учитель совершенно спокойным голосом. Выпрямившись даже сильнее обычного, он осушил свою чарку.

– Никакая я не «юная леди».

– Ох, прошу прощения за грубость.

В воздухе между нами повисло напряжение. Учитель оказался в более выигрышном положении, ведь «Гиганты» все-таки победили. Какое-то время мы в молчании выпивали, даже не заказывая закуски, мы просто осушали чарку за чаркой. В итоге мы оба здорово напились. Все так же молча расплатившись, вышли из бара и разошлись по домам. С тех пор мы ни разу не разговаривали.

Кстати, я, оказывается, провожу время только с учителем. Ни с кем другим я в последнее время не выпивала в баре, не прогуливалась по городу и не ходила смотреть на что-нибудь интересное. А с кем я проводила столько же времени до встречи с учителем? Я пыталась вспомнить, но ничего на ум не приходило.

Все верно – я была одна. Одна ездила на автобусе, одна ходила по городу и за покупками, одна выпивала. Правда, сама я не изменилась – рядом с учителем я чувствовала себя, в общем-то, точно так же, как и раньше, когда все делала одна. Раз так, то, кажется, нет никакой необходимости искать встречи с учителем, но быть рядом с ним как будто более… правильно? Хотя и «правильно» звучит как-то странно. Наверное, это что-то вроде того, как порой хочется взять купленную книгу и поставить ее на полку, не снимая с обложки рекламную бумажку. Интересно, а если бы учитель узнал, с чем я его сравниваю, он бы рассердился?..

Так вот, пока мы с ним игнорируем друг друга в баре, мы похожи на книгу и ту самую рекламку, почему-то лежащие отдельно друг от друга. Но и просто взять и исправить эту неправильную ситуацию я не могу. Учитель, полагаю, думает точно так же. А значит, мы так и продолжим делать вид, что незнакомы.

Как-то раз мне пришлось по работе съездить на Каппабаси. День стоял ветреный, и в одном тонком пиджаке было холодно. Это был уже не промозглый осенний ветер, нет. В тот день ветер дул уже совершенно зимний, холодный и резкий.

На Каппабаси много оптовых магазинов посуды. Там продается разная кухонная утварь: кастрюли, горшки и котелки, миски, тарелки и прочая мелочь. Так что, закончив с делами, я бесцельно бродила по магазинам, рассматривая ассортимент. Вот стоят, вставленные одна в другую, медные кастрюли. Все они одинаковые, отличаются только размером – каждая следующая чуточку меньше предыдущей. А перед входом в магазин установлен огромный глиняный горшок.

В магазинах много самых разных лопаточек и деревянных ложек, есть и лавки с ножами. За стеклом витрины видны разные ножи – большие ножи, ножи для овощей, ножи для сашими… Есть даже кусачки для ногтей и садовые ножницы.

Привлеченная блеском ножей, я зашла в магазин и увидела в уголке множество терок. На ручке, на которой они висели, был прикреплен лист плотной бумаги с надписью: «Распродажа терок».

Взяв в руки одну из них, я спросила у продавщицы:

– Почем такая?

– Тысяча иен, – ответила девушка в фартуке. – Ровно тысяча, вместе с налогом.

Речь ее была немного нечеткой – я с трудом разобрала конец фразы. Заплатив тысячу иен, я забрала свою терку и покинула магазин.

Вообще-то, терка у меня уже была. Но такое уж это место – каждый раз хочется купить хоть что-нибудь. В прошлый раз, например, я купила большую железную кастрюлю. Я подумала, что она пригодится, если соберется много гостей. Только вот я почти никогда столько народу не приглашаю… Да даже если гости и собирались, я никак не могла придумать, что же приготовить в такой непривычно большой кастрюле. В итоге она так до сих пор и стоит в кухонном шкафу.

А терку я купила, решив подарить ее учителю. Любуясь сверкающей сталью ножей, я почему-то захотела встретиться с ним. Я захотела встретиться с ним, пока рассматривала острейшие ножи, одно прикосновение к которым грозило закончиться порезом. Не знаю уж, почему сверкание лезвий вызывало такие чувства, но мне ни с того ни с сего захотелось повидаться с учителем.

Я хотела купить большой кухонный нож и потом подарить его учителю, но в его доме такой подарок казался неуместным. Он совершенно не подойдет к той влажной, сумрачной атмосфере, что царит в жилище мужчины. Поэтому я решила купить хорошо наточенную терку. Тем более обошлась она всего в тысячу иен. Было бы обидно потратить в десять раз больше и не получить никакого результата.

Не думаю, что учитель – настолько бессердечный человек, но он – неисправимый фанат «Гигантов», поэтому полностью доверять ему я не могу.

И вот какое-то время спустя я наткнулась на учителя в том самом баре. Он по-прежнему притворялся, что не знает меня, и я, невольно поддавшись его настроению, делала точно так же.

Он сидел за стойкой через два стула от меня. Между нами сидел одинокий мужчина. Он читал газету, потягивая саке. А за ним, закрытый от меня газетой, был учитель. Он заказал себе отварной тофу, и я попросила то же блюдо.

– Холодно сегодня, – заметил