– Маленького обидеть каждый может!

– Да ты младше меня всего на четыре года, – бросил ему Лев Иванович.

И он действительно отправился проверять квартиру на наличие подслушивающих устройств. Крячко же продолжал демонстративно поглаживать якобы травмированную голову и стонать, но обстановка несколько разрядилась. Вернувшийся на место Гуров заверил Орлова:

– Все чисто! А если учесть, на каком этаже я живу и куда окна выходят, то слушать снаружи нас тоже не могут. Приступай! Кстати! – спохватился он. – Как этого твоего гостя зовут? Настоящего имени, как я понял, ты и нам не назовешь, так хоть придумай какое-нибудь. Например, Андрей! Подойдет?

– Ладно! – согласился Петр. – Так вот. Андрей и Васильев вместе учились в школе и все десять лет не только за одной партой просидели, но и дружили по-настоящему. А потом их пути разошлись. Васильев поступил в Вышку…

– То есть Высшую школу КГБ? – уточнил Стас, и Петр кивнул.

– Закончил ее, служил в Ясеневе…

– А это, насколько я знаю, Служба внешней разведки, – заметил Гуров.

– Да! В отставку вышел в сорок пять подполковником и приблизительно два года назад устроился в «Боникс». Они многие годы друг о друге ничего не слышали, а года полтора назад восстановили старую дружбу. Стали видеться постоянно, и Васильев ничего от друга не скрывал, рассказывая и о работе, и о несложившейся личной жизни, так что Андрей знал о нем абсолютно все, в том числе и то, чем занимается «Боникс».

– Как я понял, биологическое оружие, – вставил Стас.

– Это несколько иначе формулируется: поиск средств для противодействия возможному применению противником биологического оружия.

– Один черт! – махнул рукой Крячко. – Только непонятно, с чего это вдруг Васильев так откровенничать стал?

– Были причины, – обтекаемо ответил Петр. – И вот два месяца назад Андрей в Интернете нашел небольшую статью, из которой следовало, что некие зарубежные ученые очень успешно проводят работы…

– Можешь не продолжать, – перебил его Гуров. – В том же направлении, что и «Боникс». То есть там обосновался предатель, который сливает информацию за бугор.

– Правильно понял, так все и было. Андрей рассказал об этом Васильеву, дословно перевел статью, и тот за голову схватился. Дело в том, что, судя по содержанию статьи, предатель в «Бониксе» обосновался где-то на самом верху, потому что никто из рядовых сотрудников в таком объеме информацией владеть просто не может. Кстати, эта статейка из Интернета почему-то на следующий же день исчезла, хорошо, что Андрей успел ее скачать.

– И Васильев начал рыть носом землю! И, видимо, успешно, если его попытались убить, – резюмировал Крячко.

– Да! Когда Андрей его в последний раз видел, а это было вечером накануне якобы самоубийства, Васильев сказал… Повторяю дословно: «Эх, если бы я не был по рукам-ногам повязан, я бы эту сволочь своими руками в ФСБ отволок! А так придется взять за горло и заставить по собственному желанию уйти!» И теперь неизвестно, кто это, мужчина или женщина, – развел руками Орлов.

– Как я понял, никаких его записей не сохранилось? – спросил Гуров.

– А черт его знает? – пожал плечами Петр. – Обыск-то в квартире не проводился! Так что, может, и лежат там, в укромном месте припрятанные. А может, и убийца их с собой забрал. Теперь остается только гадать. Андрею, во всяком случае, он ничего на сохранение не оставлял, и тот уже сам потом кое-что выяснил.

– А мы, кретины, его даже слушать не стали, – сокрушенно покачал головой Крячко.

– А вы что, конфеты так и не ели? – усмехнулся Орлов.

– Конспиратор чертов! – буркнул Стас.

Взяв коробку конфет, он вывалил ее содержимое в вазу и попытался поднять покрывавшую дно бумагу, но у него ничего не получилось.

– Сам небось старался, приклеивал! – ворчал он, сбегав на кухню за ножом и осторожно разделяя картон и пергамент.

Наконец его усилия увенчались успехом, и у него в руках оказались несколько листков папиросной бумаги.

– Поскольку Васильев со своим другом обсуждал результаты своих поисков, то Андрей и смог составить перечень тех, кто мог быть причастен к утечке информации, – объяснил Орлов.

– Ого! – воскликнул Крячко. – Тут же двенадцать человек! Ну и как мы их за две недели проверим?

– Вы на другой листок посмотрите, – сказал им Петр. – Дело в том, что Васильев в том их последнем разговоре чуть не проговорился, но вовремя прикусил язык, и Андрей понял только, что или имя, или фамилия, или прозвище предателя начинается на букву С.

– Шесть человек, уже легче, хоть и ненамного, – заметил Стас.

– Вот такие дела, други мои! Андрей собирался еще что-то нам рассказать, но не успел, а теперь уже не спросишь. А поскольку я от должности временно, – невесело усмехнулся Орлов, – отстранен, то помочь я вам могу только на уровне своих личных связей.

– Вот и выясни для начала, почему в ФСБ никто по этому поводу не чешется, – сказал Крячко. – Или у них аналитики перевелись? Посторонний человек смог понять, что из «Боникса» информация как из шланга хлещет, а они ушами прохлопали?

Орлов ничего ему на это не ответил, и тогда Гуров напрямую спросил:

– А может, не посторонний? Кто такой Андрей?

– Может быть, когда-нибудь и расскажу, – туманно пообещал Петр.

– Да никто от тебя подробностей сейчас и не требует, – отмахнулся Гуров. – И так ясно, что Андрей проходит по программе защиты свидетелей. Но что-то же должно было случиться такого, что его вдруг так охранять начали? Ты же сам сказал, что полтора года назад он начал встречаться со старыми друзьями, общаться с ними и ничего не опасался. А сейчас вдруг на него такая охота началась! Это какие же серьезные силы нужно было задействовать, чтобы устроить покушение на него не где-нибудь, а на Петровке? Во-первых, выяснить, где именно и когда он там будет, во-вторых, узнать, что Панкратов чемпион Главка по стрельбе, а об этом писали только в нашей ведомственной газете, в-третьих, похитить его сына и, шантажируя этим, заставить убить Андрея.

– Прав он был, когда сказал, что наше корыто течет, – напомнил Стас. – Видимо, Васильев наткнулся на что-то настолько взрывоопасное, что рикошетом даже Андрею досталось, который хотел твое внимание к этой истории привлечь.

– Да нет! – отмахнулся Орлов. – Это куплет уже совсем из другой песни и никакого отношения к Васильеву не имеет.

– Давайте разбираться поэлементно, – предложил Гуров. – Петр, ты давно Андрея знаешь?

– Больше тридцати лет назад познакомились, – ответил Орлов и, предупреждая следующий вопрос Льва Ивановича, сказал: – А позвонил он мне впервые неделю назад, когда Васильев, который обещал к нему после того разговора прийти, не пришел, и он узнал, что с ним случилось.

– И ты его сразу же узнал? – удивился Крячко.