На стук никто не отозвался, и я толкнул названную мне дверь.

– Проходите, любезный гость, я сейчас же вас приму, – послышалось из-за двери, и я с удивлением увидел тарси, который пытается навести порядок на своем рабочем столе, собирая ворох пластиковых листов и складывая их в ящик.

Это настолько не вязалось с пунктуальностью секретаря, отсчитывающего секунды, чтобы со мной поздороваться, что я растерялся и замешкался на пороге.

– Извините, если я вам помешал.

– Нет-нет, сейчас все будет в порядке!

Тарси выбежал из-за стола, подхватил кресло, которое стояло у стены, и потащил его ближе к своему рабочему месту. Небольшие стулья, предназначенные для его сородичей, были отставлены в сторону, я с удивлением понял, что к приему людей в этом кабинете не готовились.

– Вот, можете садиться, я вас внимательно слушаю.

Тарси быстро обежал вокруг стола и занял свое место, я сел в предложенное мне кресло.

Я растерялся. Этот тарси настолько не вязался с составленным мною образом, что все заготовленные заранее слова показались мне неуместными.

Зачем я сюда шел? Убедиться в злонамеренности серых? А если и не в злонамеренности, то в надменности, чувстве превосходства. Ничего этого не было и не могло быть. По крайней мере, у того тарси, который сидел напротив меня. Живое лицо, любопытный взгляд, его суета с пластиковыми листами и креслом для меня – такое просто невозможно сыграть. Да и зачем ему притворяться? Он здесь хозяин, я гость. Если и не проситель, то и не тот, кто может что-то предложить.

Я молчал, мне неловко было сказать о своих подозрениях, пусть и облеченных в завуалированную форму. Тарси тоже молчал и рассматривал меня с выражением искреннего любопытства.

– Да, можете называть меня Лоау, – скороговоркой произнес он и опять замолчал.

Так мы помолчали еще пару минут.

– Пойду я, пожалуй, извините, что отвлек от дел, – наконец смог я выдать.

– Как пойдете? А поговорить? – искренне огорчился тарси. – О чем вы хотели поговорить?

– Я хотел поговорить о тарси. Мне было интересно, зачем вы здесь.

– Вы недовольны тем, что мы делаем? – искренне огорчился Лоау.

– Как я могу? После того как вы помогли десяткам тысяч больных…

– Тогда в чем же дело?

– Мне непонятно, кто дал вам право определять предназначение. С чего вы решили, что можете определять, кому и на каком месте положено быть? Прошу простить, если слишком бесцеремонен.

– А кто дал вам право определять, что вот этот человек высокий, а этот толстый? – отозвался Лоау.

– Но я просто констатирую факт.

– И с предназначением все то же самое. Мы просто констатируем факт. Причем каждый может согласиться с нами или не соглашаться. И это не раз и навсегда определенное место. Это лишь то направление, в котором человек может достигнуть наибольших высот.

– Но почему вы отвечаете не всем, кто приходит узнать о своем предназначении?

– Я не знаю, – серый рассеянно улыбнулся. – Определить предназначение можно не всегда. Бывает неясно. То ли у человека нет стремлений, то ли несколько устремлений равновелики. Не всегда получается сказать со всей определенностью, каково предназначение.

– А тарси? У вас есть предназначение?

– Конечно, я бы очень огорчился, если бы было иначе. Для тарси настоящая трагедия – не иметь предназначения. Вот вы не хотите узнать, каково ваше предназначение?

– Заманчиво, но нет. Не хочу, чтобы мою судьбу кто-то определял за меня.

– Я еще раз повторяю, никто вас не собирается подталкивать к тому или иному решению. Что плохого в том, чтоб знать, в чем именно вы сможете добиться наибольших успехов.

– Честно говоря, вы меня озадачили.

– А вы меня заинтересовали. Давайте сделаем так: я определю, есть ли у вас предназначение, а после вы скажете, хотите ли вы о нем знать.

– А что для этого потребуется?

– Сущий пустяк. В основном ваше согласие, а приборы я сейчас принесу. Вы не слишком спешите?

– У меня есть время. Надеюсь, это не затянется надолго.

– Не более получаса. Одну минутку.

Тарси выбежал из-за стола, но тут же вернулся, порылся в ящике и достал глянцевый журнал. От удивления я чуть не поперхнулся. Я подумал, что Лоау собрался его читать, но журнал предназначался мне.

– Вот, это чтобы вам не было скучно, я вернусь буквально через пару минут.

Я подивился чистоте произношения и беглости речи серого и проводил его взглядом. Лоау выбежал из комнаты, похоже, он все делает бегом, при его невысоком росте это выглядит немного потешно.

Я механически перевернул несколько листов с изображениями популярных актеров и последних моделей машин. Чего я там не видел? Журналы я могу и дома посмотреть, тарси гораздо интереснее.

Мой новый знакомый не задержался. Вскоре он появился в кабинете с ворохом каких-то панелей и принялся развешивать их на стены, временами сверяясь с моим местоположением.

Это у них датчики такие? Оригинально, если бы я не видел, как серый их развешивает, никогда бы не догадался об их предназначении.

– Выпросил у техников запасной комплект, – пояснил Лоау.

Это прозвучало так по-человечески, что я невольно улыбнулся.

– А теперь мы можем поговорить. – Тарси устроился на своем месте и пробарабанил длинными пальцами по столу.

– О чем?

– Да о чем угодно. Двум разумным всегда найдется о чем поговорить.

Какой-то странный прием. Почему я попал именно в этот кабинет? Судя по всему, здесь не ожидали посетителей. Об этом я и спросил:

– Господин Лоау, скажите, а почему меня направили именно к вам? Насколько я понял, вы не ведете постоянного приема.

– Зовите меня просто Лоау, «господин» говорить совсем не обязательно. Вы правы, Павел Николаевич, я не веду постоянного приема.

Я смутился.

– Если можно, просто Павел.

– Охотно. Я не веду постоянного приема, Павел, но и вопрос, с которым вы пришли, возникает нечасто. Чаще всего люди приходят поговорить о себе. Или что-то просят, или хотят узнать ответы на интересующие их вопросы. Бывает, что-то хотят узнать о нас, но, как правило, по долгу службы. Да и вопросы эти в основном технического плана. Ваш же интерес несколько другого рода. Вы искренне хотели поговорить о нас.

– Как вы могли это определить?

– На первоначальном приеме у нас работает хороший психолог, он научился разбираться в мотивах, которые приводят сюда посетителей.

Вот как? Оказывается, тот пунктуальный сухарь из приемной смог за пару минут составить мой поверхностный психологический портрет! Ну, характер-то мой, допустим, вы изучить не успели, слишком это сложная штука – характер. Определили искренность намерений? Вот это возможно. Но даже это говорит о высокой квалификации их специалиста.