— Так вы физик?

— Был когда-то.

— Способ переноса, это что по-вашему? — спросил директор.

— А черт его знает, — пожал плечами Булыга. — Не знай я, что телепортация невозможна, сказал бы, что это она. Только как отсюда выбираться?

— Надо искать выход, — вздохнул Иван Афанасьевич.

— Пошли вон в ту сторону, — коснулся его плеча Николай Иванович, он сейчас походил на охотящегося кота, словно перетекая с места на место. — Там что-то другое виднеется, не мистические фигуры на полу и бесчисленные ящики. Может, это выход.

Директор кивнул, и они направились в указанную сторону, обходя ящики, некоторые из которых были попросту огромны, в несколько человеческих ростов. Остальные, немного помедлив, поспешили за ними, никому не хотелось оставаться в этом странном месте, оно чем-то подсознательно пугало. Маша Старцева тащила с собой мопедик, напрочь отказавшись бросать его.

Идти пришлось чуть ли не километр, по словам Ефима Наумовича, имевшего при себе счетчик шагов. Наконец Иван Афанасьевич и Николай Иванович оказались перед странными, непривычной формы, покрытыми слоем пыли шкафами и тумбами, на которых кое-где перемигивались огоньки. Немного в стороне и в самом деле виднелся проход. Куда он вел? Трудно сказать, в нем царила темнота. Пахло пылью и затхлостью, сунувшийся туда физрук даже расчихался.

— Похоже, это какие-то пульты, — уронил Булыга. — Может, мы на заброшенной, еще советской подземной военной базе?

— Надписи на незнакомом языке, — возразила Мария Степановна, смахнув пыль с поверхности одной тумбы.

На ней действительно виднелись словно стелящиеся надписи, немного напоминающие арабские, но более угловатые.

— Дети, на пультах ничего не нажимать! — завуч повернулась к школьникам, с интересом изучавшим бесчисленные переключатели, шкалы и огоньки на тумбах. — Еще запустим что-нибудь не то.

— Я прослежу, — пообещал Сережа, схватив за ухо уже протянувшего руку к переключателям девятилетнего Кольку Дугаря. — Сдурел? Хочешь, чтобы рвануло?

— Не… — испуганно выдохнул тот. — Отпусти, больно!

— Думай сперва, не дурак же вроде, — отпустил его культурист. — Ребят, вы чего? Нельзя ж трогать ничо. Кто знает, что оно такое!

Внезапно на учителей и учеников навалилась дурнота, они все сели на пол, кто где стоял. Каждому показалось, что под черепом начали шебуршиться чьи-то пальцы, даже, скорее, бесчисленные тонкие щупальца. Ощущение было на изумление отвратительным, казалось, нечто невидимое тщательно изучает тебя всего, выставляя напоказ самое тайное и сокровенное. А затем все разом прекратилось. Люди принялись вставать, с недоумением переглядываясь.

Раздался какой-то шум, треск, а затем хриплый, потрескивающий голос произнес:

— Здравствуйте! Приношу свои извинения за неприятные ощущения, но у меня не было другой возможности изучить ваш язык, а без этого коммуникация между нами становилась невозможной. Мне пришлось считать знания языка прямо у вас из памяти при помощи ментоскопа, а он за годы бездействия потерял калибровку.

— Кто вы? — обрадовался появлению кого-то местного Иван Афанасьевич. — Где вы? Покажитесь!

— Простите, не могу, — ответил незнакомец. — Я — искусственный интеллект, и я вокруг вас. Имя — Айтос. Когда-то, задолго до перемещения моего сознания в искина, я был одним из директоров этой школы.

— Это школа?

— Очень давно была таковой. Школа для одаренных «Тархи Ла», в свое время она считалась самой престижной по всей галактике, конкурс на место при поступлении составлял до трех тысяч разумных. Но потом произошло нападение, дети и персонал были перенесены куда-то той же системой, что спасла вас, а я в последнее мгновение перед уничтожением станции успел нырнуть в блуждающую червоточину и оказался в межгалактическом пространстве. С тех пор станция вот уже шесть миллионов лет пребывает здесь, без капитана я не могу запустить двигатели.

— Станция? — тупо переспросил растерянный Иван Афанасьевич. — Межгалактическое пространство? Так мы не на Земле⁈

— Что такое земля? — поинтересовался Айтос.

— Наша планета.

— Нет, вы точно не на планете. Хотя очень странно, что вас перенесло именно сюда, «Тархи Ла» почему-то не исключили из системы спасения, хотя раньше после ее срабатывания это делалось автоматически. Вас вообще-то должно было перенести в ближайшую школу для одаренных на вашей планете. Почему этого не случилось я не понимаю. Система надежно работает не один десяток миллионов лет. Ни разу до сих пор не было сбоев!

— Что вы подразумеваете под словом «одаренный»? — нахмурилась Мария Степановна, очень не любившая, когда людей делили на какие-либо категории.

— Обладающий особыми способностями, — лаконично ответил искин.

— Такими? — поинтересовалась завуч, усилием воли поднимая с пола какой-то неизвестный предмет, напоминающий кособокую, перекрученную юлу.

— Да, вы все здесь одаренные, разве что вот эти двое имеют пока не раскрытый дар, — над Ириной Васильевной и Булыгой появились световые кольца. — Однако на станции сильный источник, скоро они пробудятся. А почему вы спрашиваете? Ведь не будь вы одаренными, система вас спасать просто не стала бы. Такой ее создали.

— Знаете, мы ничего не понимаем, — устало потер лицо Иван Афанасьевич. — Мы и одаренными, как вы говорите, стали совсем недавно и очень этому удивлены. Никогда раньше не слышали ни о какой системе спасения. Других школ для одаренных на Земле тоже нет, некуда было нас перемещать. Не могли бы вы по порядку рассказать, что это все такое?

— Хорошо, мне нетрудно, — после небольшой паузы ответил Айтос. — Дело в том, что уже многие десятки миллионов лет высшей ценностью мироздания считаются одаренные дети. В любой цивилизации и любой разумной расе.

— А не одаренных, значит, спасать не надо? — не выдержала такого откровенного нацизма Мария Степановна. — Они мусор, что ли?

— Нет, конечно, — явно удивился искин. — Однако система их просто не видит, она, извините, туповата. Нет, если в эвакуируемой школе будут не только одаренные, она их спасет за компанию. Но не более того. Дело в том, что ее создавали перешедшие на иной уровень бытия, она и существует где-то там, за пределами мироздания, в Сферах Творения. Почему ее создали такой я понятия не имею, но она именно такая — логика перешедших мне непонятна, она у них какая-то выкрученная, что ли. Школы в себя система включает автоматически, как только где-то количество одаренных детей превысит количество не одаренных. Так, видимо, произошло и с вашей, когда большинство детей получили дар.

— Откуда он взялся, этот чертов дар? — в голосе