Спектакль закончился, и она вышла в фойе. Там уже находился Марк вместе с блондинкой с коротко стриженными волосами и с большой папкой в руках.

— Привет! — взмахнул рукой Марк. — Это моя помощница Наташа, — показал он на блондинку.

— Добрый вечер всем, — сказала Анна.

— Как спектакль?

— Понравилось. В этот раз ты не экспериментировал, — поддела она его.

Марк рассмеялся.

— Жизнь сейчас состоит из новых форм и средств выражения, технологии рулят.

— Может, я чего-то не понимаю. Если честно, то я не поклонница театрального искусства, — сказала Анна. И это было чистой правдой.

— А зря! Театр — это вещь! — и он прищелкнул пальцами. — У меня к тебе разговор есть один. Так что, приглашаю в свой кабинет. Любимое место, где я могу предаться сладкому ремеслу режиссера. А иногда и остаться здесь, — и он подмигнул Анне. — Натали! Мы с тобой созвонимся завтра утром. Будь на связи, в боевой готовности часов в девять утра. Но сейчас не уходи, ты можешь понадобиться. Идет?

Натали издала какой-то звук, похожий на писк придушенной мыши, и исчезла из поля зрения.

— У тебя дрессированный персонал!

— Да. — Один конец темно-зеленого шарфа волочился по земле. — С персоналом по-другому нельзя. Иначе разбалуются и сядут на шею, причем в буквальном смысле. Так что тут строгость, строгость и еще раз строгость. Ну что, пошли? — И он взял Анну за плечи. — Приглашаю тебя в святая святых. Кабинет режиссера — это его храм. И кого попало он туда не пустит, учти!

Кабинет Марка представлял собой маленькую комнатку с высоченным потолком примерно под пять метров. Большое окно наделяло кабинет дополнительным объемом и светом. Вдоль одной стены тянулся диван, похожий на пухлую банкетку. Почти до потолка высились книжные шкафы, набитые книгами. На столе вперемешку лежали — толстые альбомы по искусству с золотыми обрезами, книги по философии, художественные романы; в глаза бросился молитвенник в черном переплете с выпуклым крестом на обложке. На этом столе, напоминавшем корабль после кораблекрушения, еще стоял старинный письменный прибор, несколько фотографий Булгакова в рамках и без, а также пепельница в виде улитки, на краю красовалась кобальтовая чашка, синяя с золотым ободком, на дне которой скукожилась темная жидкость засохшего чая.

— Д-а, экстравагантно у тебя тут!

Но Марк, словно не слышал ее усмешки, он опустился в массивное черное кресло и сделал жест.

— Садись. Чай, кофе? Или что-то покрепче? У меня есть настоящее шотландское виски, которое хорошо принимать, когда нужно подзарядиться. Кажется, сейчас именно такой случай.

— Н-нет, — помотала головой Анна. — Давай чай. Крепкий и хороший. Настоящий. А не ту подделку, которую продают в наших магазинах. Если у тебя, конечно, он есть.

— Минуту.

Он позвонил по телефону и кому-то сообщил.

— Чай, и побыстрее. А я не стану изменять самому себе. По вечерам хорошо пьется именно виски.

Он нагнулся, достал бутылку виски, плеснул напиток в прямоугольный стакан, который снял с полки, и сделал глоток.

— Не думал, что мне понадобится твоя помощь.

— Именно помощь? Я не ослышалась?

— Никак нет…

Вплыла Наташа с небольшим подносом, на котором стояли две чашки чая, отдельно на блюдце нарезанный лимон и коричневый сахар с щипчиками.

Поставив поднос на стол, Наташа, ни слова ни говоря, скрылась за дверью. А Марк произнес:

— Прошу!

Чай был крепким, какой Анна и любила. Она положила в чашку кружок лимона и опустила два куска сахара. Марк смотрел на нее, сложив руки домиком, а потом выпалил:

— У меня пропал актер.

Анна подняла брови вверх.

— Каким образом?

— Каким, каким! — Марк сделал отчаянный жест, как будто бы рубанул воздух. — Самым тривиальным, если так можно сказать. Ушел из дома и не вернулся. Все у меня не как у людей. Даже в этом. Накануне премьеры один из актеров, играющий главную роль, исчезает. Если бы моя покойная мать знала это, то она бы не удивилась. Мама будто предчувствовала мою судьбу и приговаривала: «Все не как у людей». Слушай, а, может, она напророчила, а? — спросила Марк, смотря на Анну так, словно от ее ответа зависела его жизнь.

— Не знаю. Лучше в это не верить.

— Вот и моя бабушка так говорит.

— Она еще жива?

— Ты еще жива моя старушка. Конкордия Германовна приняла эликсир бессмертия. Иногда мне кажется, что она граф Сен-Жермен в юбке, ей-богу, Ань… Я даже боюсь показываться ей на глаза. Страшно!

— Почему?

— Кажется, она всех людей видит насквозь. А меня — в первую очередь. Согласись, чувство не из приятных. Хочется спрятаться в какую-нибудь норку и уже оттуда не высовываться.

— Ты у нее хоть бываешь?

— Бываю. Чаще всего, когда деньги заканчиваются…

— И она снабжает?

— Выговаривает, но дает. Правда, я не злоупотребляю. Но сейчас я лежу на земле нокаутированный. Нет, но ты послушай! Через две недели выпуск спектакля, о котором трубит уже вся московская пресса, ну, положим, не вся, но наиболее продвинутая ее часть, и вдруг исчезает актер, который должен был там играть.

— Давай все по порядку. Можно? Ты перескакиваешь с одного на другое, и я никак не могу сосредоточиться.

— Понимаю, понимаю… Серые клеточки должны работать в логическом порядке. Женская логика.

— Марк, еще один намек, и я уйду.

— Все, молчу, молчу… Феминизм побеждает, мужики скрючились, как хоббиты, и заползли в свои хоббитанские норки, откуда их не вытащишь… Но ты права, надо все по порядку объяснить. Я закурю, с твоего позволения?

— Хозяин — барин.

— Сейчас все помешаны на ЗОЖе, вот я и спросил. Но я сильно не надымлю. После — проветрю. Просто здесь без сигары не разберешься… Короче, Рыжикова. Слушай и вникай.

В изложении Марка случившаяся с ним история выглядела следующим образом. Он вознамерился поставить спектакль по «Мастеру и Маргарите». Многие покушались на этот роман: от театральных режиссеров до кинематографистов. Но чаще всего выходило не очень, а попросту говоря, пшик… Но это мало кого останавливало, и каждый считал, что вот он уж внесет незабываемую лепту в «Булгаковиаду». Не избежал этой участи и Марк. За дело он взялся с энтузиазмом, более того, как ему казалось, он ухватил некую изюминку. Правда, в чем она состояла, Анне он не объяснил. Марк также позаботился о пиаре, сделал классический промоушен. Привлек актеров, собрал команду. И на тебе! Актер исчезает.

Марк закурил солидную трубку, что придало ему сходство с Шерлоком Холмсом.

— Ну, что ты скажешь? — наконец, выдохнул он.