хотите ли вы сказать, мой друг, что я приказываю вам совершить бесчестный поступок? – спросил Алерий, и я буквально всем телом почувствовал, какая в нем клокочет ярость.

- Государь, я всего лишь хотел сказать, что личные и государственные интересы не всегда сочетаются. Уверен, у вас найдется более умелый и беспристрастный слуга, которому можно поручить переговоры с Морским народом.

Алерий сделал шаг назад и будто случайно, невзначай, смахнул с полки сразу несколько кувшинов. Сосуды упали и разбились. Я стоял, чувствуя, что меня все больше и больше охватывает дрожь.

- Бедняга Грегор! – сказал император, глядя на усыпавшие пол черепки. – Он так старается, делая для меня эти горшки, вкладывает в них душу, а я… Надо будет сказать, что это вышло случайно.

Я молчал и ждал. Я был уверен, что сейчас Алерий позовет телохранителей, и меня возьмут под стражу. Все будет кончено здесь и сегодня. Но я ошибся.

- Хорошо, я понял вас, шевалье, - наконец, вымолвил император. – Я сохраню на сердце ваши слова, хоть и недоволен ими.

- Мне жаль, государь.

- Возможно, я был недостаточно убедителен. Но у императора может быть еще одно желание, и вы его исполните, - Алерий взял со стола второй свиток. – Скажи мне, Эвальд Данилов, эрл де Квинси, добрый ли ты сын Матери-Церкви?

- Да, государь.

- Готов ли ты служить императору и Ростиану до конца своих дней?

- Готов, государь.

- Тогда клянись мне на Золотых Стихах, - тут император протянул мне свиток, который держал в руке, - что никогда, даже в самый трудный час своей жизни, ты не предашь дела, которому служишь, не изменишь нашей Матери-Церкви, святому братству фламеньеров, императору и народу Ростиана!

- Клянусь, государь, - я коснулся пальцами свитка.

- От сердца ли ты говоришь?

- Да.

- Ты дал страшную клятву, юноша. Уверен ли ты, что сдержишь ее?

- Уверен, государь.

- Я запомню этот день. И ты его запомни. А сейчас ступай. Аудиенция окончена.

Я не поверил своим ушам. Еще минуту назад я был уверен, что не выйду из дворца Марценция живым. Но Алерий сказал свое слово. Император повернулся ко мне спиной, и я понял, что должен уйти как можно быстрее.

Пока владыка Ростиана не передумал.

Глава 4

***

Домой мы с Джаремом вернулись далеко за полдень. Меня ждали роскошный стол, накрытый Назарией по случаю праздника, и два письма, доставленные курьерами в мое отсутствие. Первое было от Тьерри де Фаллена:

«Мы с тобой не обсудили планы на вечер, мой друг. Праздник есть праздник, и надо его хорошенько отметить. Если у тебя нет неотложных дел на этот вечер, приезжай сегодня после заката в таверну «Кабанья голова», что на Площади Святых Воителей. Останешься доволен, клянусь своим плащом!

Твой друг Тьерри».

Второе письмо оказалось куда как интереснее. Упакованное в изящный чехольчик из малинового бархата, оно еще испускало аромат знакомых мне духов. Улыбнувшись, я распустил шнурки чехла, завязанные аккуратным бантиком, и прочитал следующее:

« Аррамен, шевалье Эвальд!

Не пугайся, эта маленькая записка вовсе не признание в любви – я всего лишь хочу пообщаться с тобой немного и сообщить кое-какие новости, которые должны тебя заинтересовать. После наших с тобой приключений на Порсобадо Охранительная Ложа поступила со мной совсем как любящий отец, который сечет свое чадо розгой и одновременно гладит по голове. Конечно, архимагистр Сэй ужасно недоволен тем, что Кара и ее практикант погибли, и Харрас Харсетта оказался у виари, но, как он сам мне признался, это все равно лучше, чем если бы артефакт попал к сулийцам. Поэтому я, конечно же, схлопотала выговор, но одновременно получила недельный отпуск, и теперь наслаждаюсь тишиной и природными красотами вдали от грязи и шума столицы. Единственное, чего мне не хватает – это общения (ты же знаешь, я девушка очень общительная!). В пансионе, где я сейчас живу, одни скучные богатые старики и старухи, которые называют меня «милочка» и при встрече со мной скалят в неискренних улыбках вставные зубы, что раздражает. Впрочем, уже послезавтра мой отпуск закончится, и я вернусь в Рейвенор, где мы с тобой обязательно встретимся, я снова начну тебя соблазнять и обязательно затащу тебя в постель, даже не сомневайся.

Теперь о серьезном. У меня есть новости об особе, которая тебя интересует. Она все еще на корабле Варина, и ей ничто не угрожает – по крайней мере, сейчас, и так будет еще самое малое два месяца, поскольку открытие Совета домов виари назначено на День весеннего равноденствия. Пока Совет не примет окончательного решения, сулийцы ничего и никого не получат, ни угрозами ни уговорами. Информация точная, можешь мне верить. Думаю, до этого времени мы найдем способ встретиться с этой особой (знаю, что об этом ты мечтаешь днем и ночью, лежа в холодной холостяцкой постели!), либо с кем-нибудь из дуайенов или мистиков, которые примут участие в Совете. Поскольку ты, как я слышала, волею командоров отправляешься после зимних праздников на Порсобадо, я попробую сделать так, чтобы корабли влиятельныхвождей виари НЕВЗНАЧАЙ зашли в гавань Фор-Авек – ну, ты понимаешь. Остальное зависит от тебя. Но есть вариант получше. Я могу уговорить твоего лютого друга де Бонлиса и свое начальство отправить меня выполнять некую миссию на Порсобадо, поскольку один глуповатый влюбленный шевалье вряд ли справится со своими обязанностями без помощи опытного мага. Я уверена, что мое обаяние, мой ум и мои прелести могут сделать этого ценителя эльфийских женщин немного умнее и взрослее, и он не запорет окончательно данное ему поручение, ха-ха. Впрочем, мы еще ничего не решили окончательно, не так ли? Одно я могу обещать тебе совершенно определенно – безотносительно того, станешь ты моим любовником или нет, я буду присматривать за тобой. Уж коли ты всерьез решил играть во взрослые игры, я и впредь останусь неизвлекаемой занозой в твоей фламеньерской заднице, будь уверен.

Э.С».

Несмотря на игривый тон письма, я почувствовал тревогу Элики. Похоже, она не меньше меня переживает за судьбу Домино и всего Морского народа. Сразу вспомнились слова императора Алерия: «Мы никогда