Его визиты влияют на мое восприятие мира – окружающее становится ярче, колоритнее, выпуклее. Эти фокусы действуют и на расстоянии – пройдет по дорожке, помашет издалека ручкой и, eccola, у меня вдруг на ровном месте ненормально хорошее настроение. Маг хренов!

Две палки-вонялки на день. По-честному. Стоять в полдень оказалось жарко, в полночь – «сонно». Я взял себе «утро—вечер»: на восходе – с птичками, после заката – со светлячками.

О, в эти моменты меня наполняет чувство властелина здешних мест. Оттянувшийся за ночь дикобраз отправляется отдыхать в свою нору под перголой: «Чао, дружок! А мне – на вахту». День перешел в вечер – я снова на вахту. Утром стою под дубом, оттуда открывается вид на водопад. Вечером выхожу за линию холмов. По ту сторону склонов – луг. Бесконечность ночного пространства заполняют танцующие облака светлячков. Эльфы из фэнтези отдыхают. Куда им до «огненных мух», «Firefly», как англичане называют светлячков.

Воздух, смешанный с ароматами воскурений, ночная тишина, мириады светлячков, сводящие с ума, как полярное сияние, и китайский столб: психоделика, пару раз и впрямь уносящая меня из этих мест, отрывающая меня от меня. Водопад и светлячки облегчали достижение “мало думай – много смотри!”

Мой календарь – занозистые зарубки на деревянном столбе. После третьей проступила подспудная правда римских цифр и рун: не вырубить топором, что написано пером. Семь зарубок честного столбостояния – это не дни, не время – это новые ощущения в теле, в духе, в настроении. У вернулся к занятиям со мной.

Число 18, как оказалось, в их культуре особое. Тут тебе и четки на восемнадцать бусин, и стиль рукопашного боя «ладони 18-ти святых», и количество предметов, разрешенных для ношения монахами при себе, и много чего еще. Требований к столбу оказалось тоже 18:

У показал, я понял. Сложного нет, но не забыть бы. Ну-ка, неспроста же он упоминал о песнях. Я не поэт, но вам скажу стихами…

Пришло на ум невесть откуда попавшее туда четверостишие, кто-то, когда-то прочел мне его. Похоже на руку Киплинга, но я не помню, чтобы Анатолий Иванович задавал его учить.

Можно взять за основу киплинговское «If». Не зря ж я его, такое длинное, штудировал, чтоб от зубов отлетало. Где вы, великие переводчики? Примите вызов! Не только ж вам, досточтимые Корнилов, Лозинский, Маршак, Шарапова и многие-многие, позволять себе вольности в перелицовке If, данного нам Редьярдом.

И пусть мое «Если» будет маршакиадой! Он из переводчиков лучший, ИМХО.

Слова «Когда б ты мог…» напомнили мне о Верхарне. Настроился на Киплинга, а потревожил и его:

Знаменитый советский штангист Юрий Власов это верхарновское «Себя преодолеть» сделал девизом своей жизни. Каждый раз, подходя к штанге, он, как мантру, зачитывал заветные звуки, и огонь эмоций пробегал по бикфордову шнуру строчек, чтоб на словах «Себя преодолеть!» все взлетело в воздух!

Я искренне считал, что именно этой строчкой заканчивается «Меч». Но, как оказалось, самый сильный человек планеты, олимпийский чемпион Рима, кумир моего папы в бытность его школьником, слукавил. Власов, для достижения нужного себе результата, пустился на усекновение строфы, повлекшее изменение смысла:

Не правда ли, есть разница, а?

Полный текст в переводе Донского я прочел во всемирке уже после сочинения Власова и так пожалел, что великому Верхарну не довелось ознакомиться с книгой нашего тяжелоатлета. Поставить в нужном месте точку, наступить на горло собственной песне – это тоже дар, поэты!

И вы, дорогой Киплинг, простите, что потревожил всуе. Но, папа, вы будете смеяться, она таки работает! Придуманная мной «поэма» стала для меня блок-схемой вхождения в стояние, алгоритмом, соединяющим разрозненные части тела в крепкий такой столбец.

Каждый раз, тараторя про себя «мантру», я расслаблялся и мысленно представлял главные меридианы – канал зачатия и канал управления, о которых узнал от У. Прикоснулся кончиком языка к нижней челюсти – вошел в начало канала зачатия, что дальше идет через среднюю линию груди и живота до промежности, до «тайного места», которое нужно округлить и расслабить, чтобы дать Ци течь свободно. Из того же «тайного места» восходит канал управления, чтобы через среднюю линию спины подойти к голове, пройти через макушку и опуститься спереди по средней линии головы и лица в точку на верхнем нёбе. Эти два канала составляют «малый небесный круг» для циркуляции энергии. Ребенок в утробе матери имеет связанные между собой каналы зачатия и управления, но куда денешься – обрезание пуповины их разъединяет. Бывает, так и ходит человек недоделанным с двумя малыми «дугами» вместо «малого небесного круга». Чтобы вновь сделать «круг» цельным, нужно подтянуть, ни в коем случае не напрягаясь, едва заметно, скорее мысленно, чем физически, анус и поднять язык к верхнему нёбу. Соединить два «сорочьих моста». По легенде, птицы-сороки образовали мост, соединивший, вопреки всему, влюбленных друг в друга пастуха и принцессу. Сорочий мост – это то, что и есть, и то, чего нет, – непостоянные эти сороки, непостоянные.