А вокруг, как и прежде, все было объято непроглядным мраком и мертвенным безмолвием. В океане не было ни одного, даже самого крошечного, клочка суши, куда можно было бы ступить ногами, — все затопляла вода. Мрачная пучина уже клокотала, готовясь поглотить Атума: уже пенился внизу похожий на разинутую пасть чудовища водоворот и неумолимо затягивал бога в свое жерло. Надо было как можно скорей создать землю, хоть какой-нибудь островок. Спасение от гибели было только в этом.

С неимоверным усилием Атум оторвался от воды, воспарил над бездной и, воздев руки, произнес волшебное заклинание. В тот же миг раздался оглушительный грохот, и среди пенных брызг из пучины вырос холм Вен-Вен.

Атум опустился на холм и стал размышлять, что же ему делать теперь.

«Конечно, сперва я создам других богов, — думал он. — Только вот кого именно? Может быть, бога плодородия? Но ведь нет еще земли, на которой выросли бы травы и злаки, и нет людей, которые могли бы посеять зерно и собрать урожай… Лучше я создам ветер. Без ветра этот океан снова замрет и останется навсегда неподвижным. И еще я создам богиню влаги — чтоб воды океана подчинились ей».

И Атум создал бога ветра Шу и богиню Тефнут — женщину с головой свирепой львицы. Это была первая божественная пара на земле.

Но тут случилась беда. Непроглядный мрак все еще окутывал Вселенную, и в темноте Хаоса Атум потерял своих детей. Сколько он ни звал их, сколько ни кричал, оглашая водную пустыню горестными рыданиями, ответом ему было безмолвие. А это могло означать все что угодно, даже самое худшее. Может быть, Шу и Тефнут заблудились в океане, а может, они погибли в бездне.

В отчаянии Атум вырвал свой Глаз и, обращаясь к нему, воскликнул:

— Глаз мой! Сделай то, что я тебе скажу. Ступай в океан Нун, разыщи моих детей Шу и Тефнут и верни их мне.

Глаз отправился в океан. Атум поднялся на вершину холма Бен-Бен, сел на землю, горестно вздохнул и стал ждать.

Медленно текло время, дни проходили за днями, столетия за столетиями. Всюду был мрак, всюду тишина и холод. Потеряв, наконец, надежду вновь увидеть своих детей, Атум закричал:

— О горе! Что же мне делать? Мало того, что я навеки потерял своего сына Шу и свою дочь Тефнут, я вдобавок еще лишился Глаза!

И бог создал новый Глаз и поместил его в свою пустую глазницу.

Но, как только он сделал это, ему почудился шум где-то вдали. Бог насторожился: что это могло быть? Не грозит ли ему какая-нибудь новая, неведомая опасность?.. Он поднялся с земли, повернул голову и напряженно прислушался.

Нет, ему не почудилось! С каждой минутой шум становился все громче… кто-то шел к первозданному холму… уже можно было различить голоса… И бог узнал эти голоса — это были голоса его детей! После многолетних поисков Глаз все-таки нашел их в океане и теперь торжественно вел к холму Бен-Бен, где столетия напролет горевал безутешный отец. Не веря своему счастью, Атум заплакал от радости. Его слезы дождем хлынули на землю.

Когда Шу и Тефнут ступили на холм, бог кинулся было им навстречу, чтоб поскорее обнять, — как вдруг Глаз, весь багровый от ярости, подскочил к Атуму и прохрипел гневно:

— Что это значит?! Не по твоему ли слову я отправился в океан Нун и вернул тебе потерянных детей! Я сослужил тебе великую службу, а ты — и это благодарность! — ты тем временем создал себе новый Глаз и поместил его туда, где по праву до́лжно находиться мне!

— Не гневайся, — сказал Атум. — Я помещу тебя на лоб. Оттуда ты будешь созерцать мир, который я сотворю, будешь любоваться его красотой.

Но оскорбленный Глаз не слушал никаких оправданий. Желая во что бы то ни стало отомстить богу, он превратился в ядовитую змею кобру. С грозным шипением кобра раздула шею и обнажила смертоносные зубы, нацеленные в Атума.

Однако бог спокойно взял змею в руки и поместил к себе на лоб. С тех пор глаз-змея украшает короны богов и фараонов. Называется эта змея урей. Урей зорко смотрит вдаль, и, если на пути бога встретятся враги, он уничтожит их, испепелив своими лучами.

Из вод океана Нуна вырос белый лотос. Бутон раскрылся, и оттуда вылетел бог солнца Ра, увенчанный золотым диском. Растаяла первозданная тьма; мир наполнился живительным светом.

Увидев Атума и его детей, Ра заплакал от радости. Его слезы упали на землю и превратились в людей.

Шу женился на Тефнут. У них родились дети, вторая божественная пара: бог земли Геб и богиня неба Нут. Геб и Нут очень любили друг друга и появились на свет крепко обнявшимися. Поэтому в начале творения небо и земля были слиты воедино.

Но однажды Геб и Нут поссорились. Ссора вспыхнула из-за того, что богиня неба по утрам поедала своих детей — звезды. Разгневанный Геб напустился на супругу, осыпая ее проклятиями. Тогда, чтобы положить скандалу конец, солнечный бог Ра приказал Шу:

— Ступай и разлучи их! Если они не могут жить в мире, пусть живут врозь.

Богу ветра ничего не оставалось делать, как исполнить волю владыки. Он взмахнул руками, произнес заклинание, и в тот же миг по всей Вселенной завыл ураган. Сколько ни противились Геб и Нут, сколько ни напрягали силы, ветер разорвал их объятия. Небо отделилось от земли. В океане Нуне зачернели маленькие острова и огромные материки, вздыбились горные хребты, с гор потекли реки, и люди, родившиеся из слез Ра, покинули холм Бен-Бен и разбежались по зеленеющим долинам. Они построили города, вспахали поля и посеяли зерно. Возле холма Бен-Бен вырос город Иуну, а на самом холме люди воздвигли святилище солнечного бога Ра.

Наступил Золотой век — время, когда люди и боги жили на земле вместе[7].

* * *

Такая легенда о сотворении мира провозглашалась жрецами города Иуну. Греки называли этот город Гелиопо́лем, что означает «Солнцеград» — город, где поклоняются солнцу. Иуну был главным культовым центром солнечных богов Ра и Атума.