тебе. И твое присутствие нам даже пришлось отдельно обговаривать!

— Услышал, проникся, понял, — сказал Максим. — Обещаю.

— Смотри мне!

Маис увидел официанта, приходившего к стойке Максима за графином с водкой, и переключил внимание на нее.

— Так, Кристина!.. — сказал он, устремляясь следом за девушкой.

— Вот такой у нас тут по выходным дурдом, — сказал Максим.

Он посторонился, позволяя Марго взять из холодильника пакет с соком.

— А что значит не трогать стриптизерш? — спросила Алиса.

Из недр служебного прохода вынырнула Света.

— О, Макс тут с ними такое творил! — сказала она Алисе. — Тебе бы понравилось! Где моя текила, Макс?

— Вон стоит, — сказал Максим, указал на три наполненных шота.

— А почему белая? — спросила Света. — Что за ерунда? Мне желтая нужна!

— Был заказ на серебро. На золотую не было.

— Правда?

У Светы на мгновение зависла операционная система.

— Твою дивизию! — выдала Света, вновь ожив. — Наливай желтую. Сейчас выбью тебе заказ. Только без извращений! Не нужно этих ободков из соли. А эту не убирай, втюхаю кому-нибудь. Давай, Максимка, давай! Хватит ляськи-масяськи разводить!

Когда Света убежала, Алиса вновь поинтересовалась:

— Так что там была за история со стриптизершами?

— Да ничего там криминального не было, — сказала Марго, — не слушай Светку. Поцапался Макс с одной дурой, только и всего. Тоже мне, звезда с голым задом.

— А все-таки?

В глазах Алисы блестели искорки любопытства.

— Ты же видишь, что у нас сейчас происходит, — сказал Максим. — А теперь представь, что будет в самый пик — часа через два. Суеты станет в разы больше, не присесть. Мы тут набегаемся, как лошади на скачках. А потом начнется стриптиз. Все мужики в том зале будут пускать слюни, разглядывая голых девчонок. Не станут ни на что отвлекаться. Поток заказов в бар приостановится. Я смогу перевести дух. Помнишь, месяц назад ты поругалась с мамой? Тебя еще отчим собирался,... помнишь?

— Ремнем отлупить?

— Да. Ты позвонила мне тогда, но я бегал здесь взмыленный, не мог болтать. А когда начался стриптиз, пошел в гардероб сел в свое любимое кресло и набрал тебя.

Максим поднял к свету пузатый бокал для бренди, проверяя его чистоту; еще раз провел по нему кончиком белого вафельного полотенца.

У стойки появилась очередная девушка официант.

— Стоять! — скомандовал Максим. — Кристина, чей заказ на два эспрессо мне только что пришел? Не твой? Узнай, будь добра, сейчас мне этот кофе наливать или после отмашки. Спасибо.

— Так вот, — сказал Максим, вновь повернувшись к Алисе. — Развалился я тогда в кресле, расслабился, слушая твой голос. Тебя распирало от эмоций, тебе обязательно нужно было их выплеснуть. Помнишь? И тут нарисовалась эта здоровенная деваха. Не меньше чем метр девяносто ростом, одетая в одни татуировки, с такой циничной ухмылкой. Молодой человек, говорит, покиньте нашу костюмерную, мне нужно переодеться. А что там переодевать? Чего стесняться-то? Там прятать от меня уже нечего было!

— И что ты? — спросила Алиса.

Максим прижал руку к груди, намекая на абсолютную искренность.

— Вот, правда! в любое другое время сразу бы ушел! Еще и извинился! Но тогда я не смог этого сделать. Мы же с тобой еще не договорили! В баре начинали вновь скапливаться заказы, в следующий раз я тебя набрать смог бы не скоро. Ну и показал ей... неприличный жест. А потом и ее подругам. Стало шумно. Пришлось прикрыть рукой микрофон. Хотя я молчал: слушал тебя. Только жест продолжал им показывать. Ты немного успокоилась. И я пошел работать. Вот и все, собственно.

— А они визжали так, словно ты их всех снасильничал, да не по разу, — сказала Марго.

Она выставляла на поднос очередной набор напитков.

— Как бы сегодня они не подложили тебе какую-нибудь свинью. Бабы — народ злопамятный.

Максим отмахнулся.

— Я сегодня в свое кресло уже не пойду, — сказал он. — Алиса здесь, значит, болтать по телефону не буду. Гардероб в их полном распоряжении.

— Получается, ты поругался с артистками из-за меня? — сказала Алиса.

— Нет, — сказал Максим. — Просто они столкнулись со мной не в том месте и не в то время.

— Прости, если тебе влетело по моей вине от начальства.

— Твоей вины никакой нет. Всего лишь неудачное стечение обстоятельств. Как тебе коктейль?

— Вкусный, — сказала Алиса. — А у вас в ресторане сегодня будет стриптиз? Во сколько?

— В полночь. В том зале. Там сцена, и даже пилон установили.

Максим указал на стену, за которой находился ресторан.

— Только там уже битком, — сообщила Марго. — Слетелись, как мухи на... одну субстанцию. Как будто собственных баб у них нет!

— Но ведь это же танцы! — сказала Алиса.

— И что? — не поняла Марго.

— Это, должно быть, очень красиво! Музыка, приглушенный свет, женское тело; амплитудные движения, приседания, подъемы! Настоящее искусство! Разве может такое зрелище хоть кого-то оставить равнодушным?!

Рука Максима дрогнула, едва не расплескав напиток мимо бокала.

Алиса жалобно сморщила носик.

— И что, никак-никак не посмотреть? — спросила она.

3.

— А ты уверен, что она москвичка?

— Кто, Алиса? — спросил Максим. — Да. Она в московской школе училась. И родители тоже здесь живут, где-то внизу оранжевой ветки. Разведены, правда. А из-за чего у тебя сомнения?

— Одета она уж больно провинциально, — сказала Света. — Колхоз-колхозный.

— Ой, не все же могут, как ты, столько денег на шмотки спускать, — сказала Марго. — Это ты все заработанное только на себя тратишь, да еще и ползарплаты мужа.

— Да я не наезжаю на нее, правда, Максик, — сказала Света. — Вот только видно же, что девка к походу сюда готовилась. И ноготки сделала, волосы, похоже, сама завила. Не одну минуту личико-то себе у зеркала подрисовывала. Но это ее платье — тихий ужас! И где она откопала такую безвкусицу? А ведь, наверняка, надела самое лучшее из того, что имелось, может даже и не свое! Вот гарантию тебе даю, что там и бельишко давно в утиль просится. Какие-нибудь детские труселя с уточками. Готова поспорить!

— По мне так, нормальное платье, — сказал Максим. — Не понимаю, что ты в нем такое страшное углядела.

—