не об этом мире, не то что о тривиальных обстоятельствах жизни композитора. Тем не менее из каждого правила есть исключение, и выбранная мной соната как раз может им стать.

В сентябре 1777 г. двадцатиоднолетний Моцарт отправился вместе с матерью искать должность за пределами родного Зальцбурга. Поездка стала для него роковой. В Мангейме музыкант встретил Алоизию Вебер, которой тогда было шестнадцать или семнадцать лет. Она была одаренной певицей и собиралась сделать оперную карьеру. Моцарт влюбился в девушку. Его отец, Леопольд Моцарт, рассчитывавший на то, что талантливый сын будет обеспечивать всю семью, пришел в ужас и приказал ему немедленно отправляться в Париж. Моцарту не удалось найти там место (хотя ему предложили должность органиста в Версале), он счел парижан холодными и лишенными даже доли музыкального вкуса. Затем заболела его мать. 11 июня 1778 г. женщине сделали кровопускание (по старинному методу, вероятно больше вредившему, чем приносившему пользу), а три недели спустя она умерла.

Конечно же, музыкант был разбит. «Это самый горестный день в моей жизни», – написал он другу в Зальцбург, попросив того навестить вдовствующего отца и утешить по пришествии новостей. Леопольд такую заботу не оценил – обвинял в случившемся сына, упрекал его в том, что тот слишком поздно обратился к врачам. Несколько дней спустя даже написал в Париж, напомнив Амадею, как супруга чуть не скончалась:

«Единая цепь Божественного Провидения сохранила жизнь твоей матери, когда ты был рожден, пусть она в самом деле была в тяжелой опасности… Но ей было суждено принести себя в жертву иным образом».

Хотя кроме неразборчиво и торопливо записанной рукописи нет иных документальных подтверждений описанному факту, слушая болезненные гармонии и нервные ритмы сонаты ля минор, созданной всего через несколько недель после смерти Марии Анны, сложно не прийти к заключению, что Моцарт излил в ней свою боль и, возможно, чувство вины. Первая часть начинается с крика боли поверх ударных аккордов в аккомпанементе, и ощущение трагизма сохраняется, даже когда мелодия ненадолго переходит в до мажор. Andante в тональности фа мажор возвращает ощущение спокойствия, но только затем, чтобы превратиться в самую тягостную разработку, которую когда-либо сочинял композитор. Финал, короткое Presto, – это воплощение беспокойного отчаяния.

Рекомендуемая запись: Dinu Lipati, EMI, 1951

Вольфганг Амадей Моцарт

Симфония № 36, «Линцская»

1783

Древние греки считали, что вдохновение творцу дарят Музы; романтики – что оно рождается из самых личных переживаний. Согласно обеим теориям, великое произведение искусства нельзя просто создать по требованию. Справедливо, но только если вы не Моцарт.

В конце 1783 г. двадцатисемилетний музыкант и его жена Констанца, возвращаясь из Зальцбурга в Вену, остановились в городе Линц. У ворот города их встретил слуга местного вельможи, князя Иоганна Йозефа Антона фон Тун-и-Гогенштейна, и проводил во дворец, где его господин организовал концерт.

«Поскольку я не привез с собой ни единой симфонии (sic), – объяснял композитор в письме к отцу, – придется написать новую».

Моцарт сочинил симфонию № 36, с тех пор известную как «Линцская», всего за пять дней, представив ее 4 ноября 1783 г. Несмотря на маленькое количество отведенного времени, в работе нет ни следа спешки. Напротив, произведение представляет собой значительный этап в развитии симфонического стиля Моцарта – медленное вступление впервые сменяет быстрое Allegro первой части. Хотя в оркестре нет ни кларнетов, ни флейт (предположительно, потому что князь не нашел ни кларнетистов, ни флейтистов), звучание у него масштабное и насыщенное, а валторны с трубами добавляют веса гобоям, фаготам и струнным.

После степенного вступления, в котором прослеживается влияние Гайдна, первая часть переходит в Allegro spirito («оживленное»), уверенное и изысканное. Медленная часть, «Сицилиана» (пасторальная мелодия в размере 6/8 или 12/8), не пытается выжать из слушателя слезы – любопытно, что лишь несколько медленных частей в симфониях композитора достигают эмоциональной глубины «родственников», фортепианных концертов, но в них сохраняется придворная элегантность, на этот раз в миноре. Оживленный менуэт снова возвращает ощущение радости, прежде чем Моцарт дает себе волю в одухотворенном Presto. Замечательная часть – ее одной было бы достаточно, чтобы обеспечить автору славу на века, а ведь если бы тот по-другому сложил дорожный саквояж, он мог бы и вовсе не написать ее.

Рекомендуемая запись: Berlin Philharmonic, Claudio Abbado, Sony Classical, 1994

Вольфганг Амадей Моцарт

Концерт для фортепиано с оркестром № 20 ре минор

1785

Во второй половине восемнадцатого столетия, когда ценились изящество и элегантность, считалось, что минорные тональности уступают в совершенстве мажорным. Только две из сорока одной симфонии Моцарта написаны в миноре (№ 25 и № 40); среди несравненных двадцати семи концертов для фортепиано с оркестром в миноре написаны тоже всего два из них (№ 20 и № 24). Несмотря на их небольшое количество, это более чем окупается глубиной произведений.

Концерты ре минор (№ 20) и до минор (№ 24) трагичны, но по-разному. Величественность второго сравнима с образом изгнанного короля в степи, но природа первого носит отпечаток потусторонней двойственности, стоящей ближе к «Гамлету».

Концерт ре минор впервые был исполнен холодным ветреным вечером 11 февраля 1785 г. Его автор находился на вершине своей популярности, и многие высокопоставленные личности в Вене, включая императора, пришли послушать главного австрийского пианиста-виртуоза. Леопольд Моцарт, прибывший из Зальцбурга в день концерта, встревожился, обнаружив, что сочинение до сих пор переписывается. «У твоего брата даже не было времени отрепетировать рондо [третью часть]», – писал он дочери, Наннерль. И все же мужчина едва ли испытал облегчение, когда представление было окончено. Отец, сделавший сына знаменитым на всю Европу, так и не смирился, когда Вольфганг заявил о собственной независимости и переехал в Вену, но все равно был глубоко впечатлен услышанным. Когда утих последний аккорд, правитель Йозеф II (небезызвестный в том числе благодаря тому, что сказал юному музыканту, что в его опере «Похищение из Сераля» слишком много нот), кричал: «Браво, Моцарт!». На следующий день сам Гайдн признался Леопольду:

«Перед Богом и как честный человек, говорю вам, что ваш сын – величайший композитор, какого я знаю лично или по имени».

Рекомендуемая запись: Christian Zacharias, Symphonie-Orchester des Bayerischen Rundfunks, David Zinman, Warner Classics, 1989

Вольфганг Амадей Моцарт

«Дон Жуан»

1787

Ни одна опера не может похвастаться столь же пугающим началом, как «Дон Жуан». Двумя ре-минорными аккордами fortissimo Моцарт взывает к дьяволу и грешникам. Восходящие, а затем нисходящие пассажи в партиях струнных создают ошеломительное ощущение нагнетания, но затем происходит