Тем временем Артем жадно пожирает мои губы, а его руки уже во всю шарят по дрожащему телу.

— Рита-а, — хрипло шепчет Колганов, освобождая мои губы, — хорошая моя…

Отвернув голову, я тыкаюсь носом в плечо Артема и тихо говорю.

— Хватит…

Парень замирает, но через мгновение его тело сильнее вдавливает моё в одеяло и я чувствую, как в бедро упирается твердый член.

Моё дыхание учащается и я пробую освободить руку, чтобы оттолкнуть Колганова.

— Выпусти меня, — шепотом говорю Артёму.

Он дышит гораздо чаще, чем я. Шея пылает от его горячего дыхания.

— Отпущу, — отвечает, но его слова идут в разрез с действиями. Бывший одноклассник продолжает лежать на мне и бедром я чувствую его возбуждение.

Зажмурившись, я шепчу «дурак» и начинаю сопротивляться.

— Погоди минутку, — слышу над ухом и замираю, — я не насильник, Рита.

Наши выдохи и вдохи переплетаются и я поворачиваю голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Темно, но отчего-то я знаю, что смотрит он пронзительно и цепко.

— Минута прошла, — разрушая тишину, бормочу я.

В ответ щеку обжигает поцелуй и Артем немного приподнимается. Он продолжает возвышаться надо мной, но теперь не вдавливает мое тело в одеяло.

Колганов когда-то успел снять с себя кофту и теперь раздет до пояса.

— А ты зачем разделся?

Он продолжает сканировать меня взглядом, но отвечать не спешит. Так мы и лежим минут пять в тишине, пока снова не слышатся раскаты грома.

Я вздрагиваю и испуганно кошусь на крышу палатки. Действия Артема отвлекли меня от грозы, но Перун снова напомнил о себе.

— Я боюсь, очень. Будь рядом, но лапать меня прекращай.., - выдавливаю я скороговоркой и теперь уже сама тяну Артема на себя.

— Попробую, — шепчет в ответ Колганов и обнимает меня в ответ.

Горячий такой и пахнет от него приятно — мелькает в сознании, пока я переживаю новую вспышку стихии.

— Ненавижу грозу.

Артём не отвечает, но его частое дыхание выдает, что он тоже не спокоен сейчас.

— Мой отец погиб во время грозы, — продолжаю я, — мне пришлось ночью бежать к сестре на соседнюю улицу, чтобы сообщить о его смерти… Она не открыла мне… выгнала. А я не смогла спрятаться от проклятой стихии. Упала в лужу и чувствовала, как земля сотрясается от грома.

Слезы снова катятся по щекам и я делаю то, что можно назвать одним единственным словом — безумие. Тянусь к его губам.

— Ладно… поцелуй меня снова. Я отвлекалась, когда ты меня целовал. Лучше терпеть поцелуи, чем грозу.

Я чувствую, как тело парня напрягается и я куряюсь ртом в плотно сжатые губы. Проходит несколько секунд, прежде чем он начинает отвечать на поцелуй. Вновь целует жадно и глубоко и я снова отгораживаюсь о грозы.

Не знаю сколько времени мы просто целуемся, но момент, когда он начинает меня трогать теперь улавливаю сразу. Причем все случается молниеносно. У Артема словно сносит крышу и он опять забирается под мою одежду. Сжимает кожу на талии, а потом резко стягивает вниз пижамные штаны, оголяя бедра.

Я точно не хочу продолжения, — кричит подсознание, но теперь я не сопротивляюсь. Просто терплю.

Терплю, когда он поднимает меня за бедра и устраивается между ними.

Терплю, когда чувствую его ладонь на лобке.

И терплю, когда ощущаю давление его члена.

Это безумие какое-то. Я долго буду сожалеть о том, что случилось дальше, и буду корить себя за бездействие, но в тот момент я просто терпела.

Единственное, что я запомнила из дальнейших событий — это помутнение, вспышка, сильная боль внизу живота и его губы, терзающие рот.

* * *

Я точно отключилась в какой-то момент, потому что когда я открываю глаза уже всё закончилось. Артем лежит рядом, а его руки крепко держат меня в объятиях.

Грозы и дождя нет… впрочем, как и моей невинности, которую я любовно оберегала для будущего мужа.

И почему я так себя повела?

Глава 8

Всю ночь не сомкнула глаз. Вначале пыталась аккуратно выползти из удушающих объятий Колганова и не разбудить его, а после — бесконечно крутила в голове сценарии предстоящего утра.

Как теперь смотреть Артему в глаза? Что сказать ему? А что он мне скажет? Что сказать ребятам, если они, не дай бог, узнают? Как они отреагируют?

Выдуманные ответы на все эти вопросы были удручающими и страшными.

И надо было этой проклятой грозе случиться! Из ума она меня вывела.

Кое-как дождалась рассвета и с первыми лучами солнца сбежала. Плевать, что время только половина шестого утра. Лучше дольше на станции простою в ожидании электрички, чем встречусь глазами с друзьями и Колгановым. Когда придумаю адекватный алгоритм разговора с ребятами, тогда и увидимся.

* * *

За час с небольшим, что стояла на станции, замерзла намертво. Погода с утра не баловала — было сыро и холодно. К тому же мое худи за ночь прилично отсырело. По глупости я оставила его на дне палатки и теперь полусырая одежда не грела, а наоборот притягивала ветер, который пронизывал до костей.

В итоге, когда приехала электричка, из носа текло, тело задубело, а в желудке непрерывно урчало. Даже в такой патовой ситуации мой желудок требовал пожрать. Что-что, а есть я хотела практически всегда. Галька называла меня троглодитом и часто прятала от меня особенные вкусности.

* * *

Дома меня ждал очередной скандал. То, что я вчера ни разу не взяла трубку, конечно не осталось без внимания сестры. Она кричала и дергала меня за волосы, повторяя, что я неблагодарная с*ка и лучше бы она в детстве отправила меня в интернат для дураков. Обычная история. Сегодня на Галькины вопли я даже не реагировала — других забот и проблем хватало.

Когда к вечеру комната блестела от чистоты и свежести, сестра успокоилась и наевшись борща, завалилась спать. Я не особо любила Галькин борщ, но мой голод, как всегда, не имел вкуса. Голодная я могла съесть всё, что угодно.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить злую родственницу, я налила суп и села за стол. Но не успела я взять в руки ложку, как под подушкой завибрировал мобильный.

Целый день я целенаправленно не подходила к телефону. Ребята наверняка скидывают в наш дружеский чат фотки с отдыха, а я сейчас была не готова смотреть на Артема даже на фотографиях. Стыдно, да и сердце, при воспоминаниях о нем, очумело выбивалось из грудной клетки.

Вцепившись пальцами в телефон, я смотрю на время.