— Чёртова приживалка. Лучше бы в детский дом тебя сдала — пользы больше было, — по вечерам кричала в запале сестрица, — мать из-за тебя умерла и отца до гроба тоже ты довела, с*ка.

Я попыталась уйти от тяжелого разговора, но Галька тогда схватила меня за волосы и шлепнула по щеке.

— Куда собралась? На панель? Иди на панель! Где хочешь деньги бери, кормить я тебя не собираюсь. Лучше бы ты при родах умерла, а не мать. Одно зло от тебя, тварюка…

После второй пощёчины мне пришлось ночевать в подъезде. В тот вечер Галька закрыла дверь на два замка, а ключ у меня был только от одного. В детстве сестрица тоже закрывалась на оба замка, если я ей надоедала. Время идет, а Галька становится всё свирепее.

Поправив ворот ветровки и вновь укутав шею шарфом, я обхожу большую лужу и иду к крыльцу колледжа. Для начала сентября на улице довольно холодно, а теплую куртку я так и не успела купить. После увольнения мне даже еду было не на что покупать, а не то что верхнюю одежду. Обычно я могла перехватить деньги у кого-то из друзей, но из-за случившегося с Колгановым, я перестала видиться с ребятами. Уже дважды мне пришлось пропустить общие посиделки у Полинки на даче.

Впервые в жизни я обманывала друзей. Я врала бывшим одноклассникам, что очень занята на работе или устала после трудового дня. Сочиняла разные небылицы, хотя весь месяц я не работала, а только и делала, что обзванивала работодателей нашего городка и ходила на собеседование. По закону подлости меня никуда не брали, но честно сказать об этом друзьям я не могла. Мне было стыдно перед ними. Стыдно не только за ложь, но и за свою несостоятельность. Никогда я себя не чувствовала такой убогой. Словно хуже меня никого и быть не может. Раньше только Галька считала меня ненужным элементом, а теперь и другие люди — работодатели, например — считали меня не достойной даже самой низкооплачиваемой работы. Если бы я открыла ребятам правду, то они тоже могли посчитать меня никчёмной.

В холле колледжа собралось много молодых людей. Сегодня состоится линейка для первых курсов и большая часть студентов уже готова приступить к торжественной части. Это я, как обычно, опаздываю и вместо 10.00, прибежала к 10.10 утра. Я бы пришла вовремя, но Галька остановила меня на пороге и заставила подписать отказную от доли в будущей квартире. Вчера ей позвонил застройщик и сообщил, что на днях выдаст ордер на новую однушку и она засуетилась. Сегодня с утра по-раньше сбегала к подружке-нотариусу и у дверей прижала меня к стенке.

— Быстро подписывай, Ритка. Иначе я перееду одна и ничего ты сделать не сможешь.

Пришлось подписать, настолько она меня достала за месяц.

Развязав шарф, я занимаю место у стены в холле и неожиданно чувствую сильное головокружение. Мир кружится, а к горлу подступает тошнота.

Приложив ладонь ко рту, я с минуту не двигаюсь и жду облегчения. Такое уже случалось позавчера и быстро прошло, поэтому сейчас мне нужно только подождать. Похоже этот месяц вынужденной голодовки здорово отразился на моем самочувствии.

Интересно, если грохнуться в обморок при сестрице, она даст мне съесть хоть что-то помимо воды и хлеба? Вряд ли. У Гальки отсутствуют сестринские чувства ко мне, в чём я не раз убеждалась.

Пока я приходила в себя торжественная часть началась. В центре большого холла стояли две женщины и рассказывали присутствующим какой наш колледж расчудесный и как хорошо, что мы пришли учиться именно сюда. Должности и регалии женщин я упустила, а когда они стали поздравлять первокурсников мне снова поплохело. Причём мне стало настолько нехорошо, что я реально задумалась о смерти. Терпеть головокружение и тошноту стало просто невыносимо и я стала клониться к стене, чтобы не упасть. Как оказалось, я наклонилась не на стенку, а на двух девушек, которые от испуга завизжали и привлекли внимание всех, кто стоял в холле.

— Ты чЁ пьяная? — крикнула одна из девушек и следом за ней я услышала голос одной из выступающих.

— Что там у вас случилось?

— Здесь девка пьяная на линейку явилась.

По толпе пробежался свист, раздались смешки, но самое главное все — абсолютно все — посмотрели на меня. Даже несмотря на круговерть перед глазами, я увидела КАК на меня смотрели!

И… и в этот момент меня вырвало. При всех. В холле колледжа, где я буду учиться три года. Под взглядами студентов и администрации. Что может быть хуже? Может, как оказалось…

Может!

Хуже произошло дальше. После того, как меня вырвало, я грохнулась в обморок.

* * *

Очнулась дома. Открыла глаза и сразу же впечаталась взглядом в шкаф, который больше года стоит напротив моей кровати.

Состояние ужасное. Голова настолько сильно болит, что виски буквально взрываются от напряжения.

— Сейчас очнётся и узнаем! — слышится Галькин голос совсем рядом и я снова закрываю глаза.

Похоже она разговаривает по телефону, потому что второго голоса я не слышу.

— Ещё в отключке, змея! — кричит сестрица и я чувствую, как она наклоняется ко мне, — живая-живая. Что с ней будет! Если правда залетела, то прекрасно, а если нет — херово и ничего с этим не поделаешь. Она на базу в первых числах августа ездила и там могла со своими мажорами слепёшиться… Да… да… Там все при деньгах. Лучший варик — Колганов, но он вряд ли… Ритка такому на хер не нужна, хотя если разобраться — кому она нужна, в принципе? Я тебе говорю, вряд ли она залетела. Я ее на голодном пайке месяц подержала, вот она и сдулась…

Глаза не открываю, но если бы открыла, Галька бы непременно увидела какой ужас застыл в них...

Глава 12

Я притворялась спящей сколько могла. Хотелось плакать и кричать от страха, но я неподвижно лежала в кровати, стараясь не слушать Галькины разговоры с подружкой по телефону. В какой-то момент мне показалось, что родственница ушла — в комнате стало тихо и проверки в духе «проснулась или нет» прекратились, но потом поняла, что передышка была временной.

Окутанная тяжелыми мыслями, я не услышала шаги сестры, поэтому когда она навалилась на меня всей своей тушей, вскрикнула от испуга.

— Аааа. Так ты не спишь! — зарычала сестра, — я так и знала, что ты давно очухалась и теперь просто меня дуришь.

Галька сильнее