— Нормальное имя у тебя есть? — вклинилась она.

— Было когда-то, — с сомнением ответило зеркало. — Вы его позабыли, хозяйка?

— Разумеется, — фыркнула Вера, — неужели мне нечем больше занять голову? Напомни, будь любезен!

— До того как вы заключили меня в это стекло, я звался Трианом, — был ответ.

— И давно я тебя туда… отправила?

— Тому уж второй круг пошел, — подумав, сообщил Триан, а Вера вспомнила: кругом здесь называется двенадцатилетний цикл. — Удивительно даже, хозяйка, я думал, вы еще в первую неделю меня разобьете, ан нет…

— Если не умолкнешь, точно разобью, — для порядка пригрозила она. Из зеркала раздался смешок: видимо, такие угрозы были в порядке вещей. — Или того хуже: извлеку и прогоню прочь!

— И лишите меня счастья видеть вас, о хозяйка? — испугался Триан. — Вы же знаете, я не смогу задержаться подле вас, уйду по бесконечной дороге — и поминай, как звали! Вы-то уж точно не вспомните…

— Еще круг-другой, и я забуду, как мне вообще пришло в голову дать тебе это вместилище.

Звучало не слишком убедительно, особенно после утверждения Соль Вэры о том, что память ее безупречна, но, наверно, зеркало не посвящено в такие тонкости?

— Я расскажу, хозяйка, — с готовностью сказал Триан. — Когда вам будет угодно, в любую минуту!

— Сейчас, — решила Вера и села на пол напротив зеркала. Только теперь она вспомнила, что на ней полупрозрачный пеньюар, но махнула рукой: надо думать, Триан видел хозяйку и вовсе без одежды. — Мне не спится, мне скучно, мне не нравится это место, поэтому…

— Я развлеку вас рассказом, хозяйка! — обрадовался он. — И даже не стану ничего приукрашивать! Помню, что вы не любите, когда я слишком много сочиняю.

— И когда чересчур много болтаешь — тоже, — хмыкнула Вера.

Похоже, она выбрала верный тон для разговора с зеркалом. А оно, глядишь, расскажет что-нибудь важное.

— Я буду краток! — заверил Триан и умолк, изображая, видимо, театральную паузу.

Вера же накрепко запретила себе думать о том, что случилось с ней настоящей там, дома. Как бы то ни было, волноваться о ней некому — двоюродная сестра живет за тридевять земель, пишет раз в полгода. А кот…

«Как же Тихон?!» — испугалась она, но тут же вспомнила, зачем вставала среди ночи: Тишка ушел гулять, а затворить за собой форточку, конечно, не мог. Значит, не пропадет: рыжий кот попал к Вере уже взрослым да так и остался наполовину уличным. Приходил и уходил, когда хотел. Иногда пропадал так надолго, что хозяйка уже и не думала снова увидеть его живым, ан нет, Тихон возвращался, забирался на карниз, скребся в окно, чтобы впустила… Его и соседка приютит, он к ней тоже время от времени заходил в гости. Ну а раз так, то переживать не о ком. О работе разве что, но думать о грядущей министерской проверке в такой обстановке никак не получалось. Да и без нее справятся, не самый незаменимый специалист…

— Вы слушаете, хозяйка? — позвал Триан, оторвав ее от раздумий. — Если коротко, там и рассказывать особенно не о чем. Дело было круг с лишком тому назад в Тинувере, где вы оказались проездом в…

— В Таговер.

— Я, между прочим, тоже не люблю, когда меня перебивают, — проворчал рассказчик. — Ну да ладно. В Тинувере, как вы наверняка помните, почти так же гнусно, как в этой вот дыре. Я, правда, еще не осмотрел ее сверху донизу, но того, что успел увидеть, хватило, клянусь!

— Как это ты ухитрился? — нахмурилась Вера.

— Вы же сразу по приезде приказали мне присоединиться к замковым зеркалам, — напомнил Триан. — Ну да немудрено запамятовать, вы же помирать собирались…

— Точно разобью!

Она подобрала подвернувшуюся под руку комнатную туфлю и выразительно замахнулась.

— Молчу, молчу, хозяйка!

— Лучше рассказывай по делу, обещал же не отвлекаться. Хотя нет, стой, — сама себя перебила Вера. — Что там с этим… присоединением?

— Пока ничего интересного, — заверил Триан. — Зеркала вроде моего есть только у главного неудачника в этом замке…

— О ком ты?

— О ректоре, хозяйка, о ком же еще? Неужто при виде его кислой физиономии вы способны поверить, будто он наслаждается своим делом?

— Пожалуй, ты прав, — согласилась Вера, хотя не могла припомнить, как выглядит этот самый ректор. Очевидно, Соль Вэра познакомилась с ним так недавно, что не сочла это воспоминание хоть сколько-нибудь важным. — Но, может быть, у него просто желудок больной?

— Уж конечно, у мастера-травника непременно будет больной желудок, — язвительно ответил Триан.

— Переборщил с придонником, вот тебе и язва, — не осталась она в долгу.

Пришлось лихорадочно зарыться в «библиотеку», но это теперь придется делать постоянно, так что лучше уж привыкнуть заранее.

— Возможно, и так. Звания частенько ничего не значат, а о его истинном мастерстве не мне судить, хозяйка, — согласился Триан. — Так вот, с его зеркалом я связался сразу же. Еще парочка имеется в учительских покоях, но хозяева пока не одобрили нашей связи. Может, еще и не слышали о вашем приезде, а может, попросту боятся: вдруг вы их и через зеркало проклясть сможете?

— Запросто, — усмехнулась Вера, сделав очередную мысленную пометку. — Что, и это все?

— Нет, еще у учеников есть, но к тем я и соваться не стал, потому как даже такое существование мне дорого.

— В смысле?

— Ну так это же шиарлийские зеркала! — возопил Триан. — Что, если они решат, будто мы шпионить станем? Нет, хозяйка, если вы с их хозяевами сами договоритесь, так я всегда рад, но сам не полезу, и не просите… С зеркалами подземников тоже, кстати, не хочу дела иметь. Их, вдобавок, пока дозовешься, от натуги треснуть можно… Ну да что с них взять, с бронзовых?

— С этим мы позже разберемся. А ректор, значит, на связи?

— А как же. Уже пытался убедить меня показать вашу спаленку, хозяйка. Ну и вас, ясное дело… Но шиш ему, ничегошеньки он не увидит, даже если золотую оправу в бриллиантах мне посулит, — гордо сказал Триан.

— Какая безвкусица… — поморщилась Вера, занеся в мысленный список ректора-вуайериста. — Вдобавок такая оправа выйдет тяжелой и непрочной.

— Именно так я и рассуждаю, хозяйка! — обрадовался он. — С моей-то, конечно, позолота давно облезла, зато лапы устойчивые. Ну да что с него взять? Ему даже невдомек, что я не обычное зеркало, а очень даже… хм-хм… душевное.

— А ты и рад стараться… Кстати, чем он объяснил желание на меня посмотреть?

— Разве тут нужны объяснения? — поразился Триан. — Но в целом… Сказал, желает взглянуть, как гостья расположилась после долгой дороги, удобно ли устроилась. А я заявил, что без вашего приказа, хозяйка, показать ничего не могу. Только вас позвать, но лучше этого не делать, потому как вы спросонок дюже злы бываете…