— У него все хорошо. Никаких признаков болезни. У вас есть вопросы? — Кира обтерла стетоскоп и повесила его себе на шею.

— Когда ты согласишься со мной поужинать? — спросил я с полуулыбкой.

— Это было бы неуместно, мистер Дюпре, — округлила она глаза, мельком глянув на Заку.

— Да ладно тебе, док. Всего лишь ужин. Я не прошу тебя трахаться со мной. Если сама не захочешь, я и не предложу, — я одарил ее одной из своих самых обаятельных улыбок. Зака все-таки решил по-братски помочь и положил голову ей на ногу. Он невинно моргнул большими карими глазами, и я мысленно поставил галочку по возвращению домой дать ему еще лакомств.

— Огун, — шокировано пробормотала Кира, впервые назвав меня по имени.

— Значит, да?

Глава 2

Кира

Мне никогда не стоило произносить вслух его необычное имя. Я словно вызвала демона. Мистер Дюпре угрожал моему рассудку и благополучию. Я была достаточно умна, чтобы это понять.

Проблема заключалась в том, что также он напоминал солнце — сияющее, яркое, опьяняющее своим жаром. Настолько манящее, что хотелось смотреть на него и быть рядом с ним, даже рискуя обжечься.

— Мистер Дюпре, — откашлялась я.

— Мне больше нравится Огун. Если только не захочешь звать меня Вуду, — перебил он. Сексуальный грохот его голоса мешал моему профессионализму, в котором я отчаянно нуждалась. Я не была идиоткой. Я видела Огуна на мотоцикле и в кожаном жилете. Мне не хотелось впутываться в такую жизнь, как бы она меня ни манила.

— Мистер Дюпре, — твердо повторила я. — Вы и ваша собака — мои клиенты. Было бы крайне неуместно вступать с вами в отношения.

— Я не прошу об отношениях, — заверил меня он. — Всего лишь об ужине. О еде. Составить мне компанию за одним столом. Не более.

Я была ветеринаром, только закончившим обучение. Мне повезло, что доктор Моран нанял меня третьим специалистом в свою клинику. Я прошла здесь стажировку, и он взял меня под свое крыло. Меньше всего мне хотелось подвести его, начав встречаться с пациентом. Ну, технически с хозяином пациента.

Хотя на самом деле мне хотелось согласиться. Я частенько встречала Огуна Дюпре с тех пор, как он еще щенком купил Заку — великолепную немецкую овчарку. В первый раз, увидев его с пушистым черным комочком шерсти, я чуть не лишилась дара речи. Огун был очень красив.

Вот почему мне приходилось прилагать немало усилий, чтобы оставаться профессионалом. Не сказать, что у меня получалось. Каждый раз, появляясь в клинике, Огун приглашал меня на свидание, и отказывать ему становилось все труднее.

А появлялся у нас Огун Дюпре постоянно. Хоть Зака и был чрезвычайно умен, но оставался непослушным любопытным щенком. Однажды он перерезал сухожилия, протискиваясь через какие-то строительные материалы. Сорвался с поводка и подрался с другой собакой. Отравился, съев соседские растения. Как-то даже проглотил носок. И это только начало списка.

Плюс приключение Заки с дикобразом. У бедняги вся морда, десны и даже одно ухо были утыканы иглами.

В дверь кабинета постучали, и Вероника засунула в проем свою темноволосую голову.

— Эй, док, ничего страшного, если я выведу Сашу к стойке регистрации? Она в задней комнате даром что на ушах не стоит, — она нервно улыбнулась Огуну, закусив губу, и он, конечно же, сверкнул своей красивой улыбкой.

— Привет, Вероника. Как дела? — спросил Огун своим слишком сексуальным голосом. При первой встрече он произвел на меня впечатление задумчивого ворчуна, но быстро привык ко всем нам. У нас почти не появлялось новых сотрудников.

Несколько раз я видела Огуна в городе. Он всегда выглядел так, словно мог поджечь кого-нибудь одним взглядом. Я наблюдала, как в магазинах люди обходили его стороной и садились подальше от него в кафе. В каком-то смысле я сочувствовала Огуну, хотя его, похоже, ничего не беспокоило.

Я первая ответила Веронике, опередив его.

— Конечно, все нормально. Просто крепко держи ее, когда мы выведем Заку, — проинструктировала я. — Закрой дверь, мы скоро закончим, — вежливо отпустила я Веронику. Не сказать, чтобы она мне не нравилась. Мне не нравилось смотреть, как они с Огуном флиртовали.

Повернувшись к нему, я подскочила, обнаружив, что он бесшумно подошел ко мне и встал прямо передо мной. Еще один его шаг, и я попятилась, упершись спиной в дверь.

Вся игривость исчезла без следа, и вместо нее на его лице появилось темное горячее выражение, которое я частенько замечала. От него у меня дико колотилось сердце, и по спине пробегали мурашки.

Огун медленно облизнулся, глядя в саму мою душу. Поняв руку, он схватил мой стетоскоп за оба конца и, используя его как хомут, притянул меня ближе.

— Чего ты боишься?

— Я… я… это неуместно, — заикаясь, ответила я.

— Чушь собачья, — тихо ответил Огун, теплыми выдохами овевая мою щеку. — У тебя никогда не было других аргументов. Думаю, ты боишься, что ужина будет недостаточно. Что если я попробую твои роскошные губы на вкус, уже не смогу остановиться. Тогда ты сгоришь, и пути назад не будет.

Меня расстраивало, что он будто бы читал мои мысли, поэтому я, конечно же, со смехом опровергла его предположения.

— Что за ерунда!

— Если тебе нравится так считать, — Огун снова скривил губы, но его улыбка не была дразнящей.

Она была такой зловещей и горячей, что на моей верхней губе выступил тонкий слой пота. У меня перехватило дыхание, и мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Прежде чем снова заговорить, я глубоко вдохнула и ослепительно улыбнулась.

— Что ж, ладно. Зака превосходно себя чувствует. Сейчас я пойду и внесу записи в его карту.

— Ты же знаешь, что я не сдамся, — покачал головой Огун с невеселым смешком.

— А стоило бы, — снова тяжело вздохнула я.

— Но я не стану, — самодовольно заявил он и, отступив, позволил мне открыть дверь.

Даже когда я вышла в приемную, за мной шлейфом следовал аромат его одеколона, и я незаметно вдохнула.

Когда я уже передала записи секретарю, чтобы она ввела их в базу, Саша вскочила и промчалась мимо меня. Я попыталась схватить ее за ошейник, но она была быстрой.

— Саша! — закричала я. Увы, моя собака не видела ничего, кроме своей цели. Мать твою.

Все случилось так стремительно, что я едва успела шагнуть за ней.

Огун вышел из смотрового кабинета, и она налетела на Заку. Он поджал уши, напрягся всем телом, и у меня оборвалось сердце.

К моему величайшему ужасу, Саша вцепилась в ухо