после беседы со своим врачом, вижу, как он выходит из здания больницы, в сторону ворот, а там стоит его машина. Сердце бешено стучит в груди. Я понимаю что может делаю что то неправильно, но ноги соображают быстрее мозга и я выбегаю из палаты…

Спустя час уже стою чуть поодаль от розового фонтана рядом с Иль Де Боте. Стою и вглядываюсь в даль понимая что будет если меня хватятся. Стою десять, пятнадцать, двадцать минут и понимая что все безрезультатно, вызываю такси в сторону мамы.

Это была чья то глупая шутка, а я повелась.

– Девушка, вам просили передать!

Резко оборачиваюсь, продавщица духов протягивает мне какой то конверт. Удивленно смотрю на нее.

– Кто просил передать?

– Девушка какая то, длинные черные волосы, в очках, ничего примечательного!

Я беру конверт и распечатываю его, как на автомате.

– Гриша жив, ты в опасности, забирай детей и уезжай! Ты знаешь куда!

Распечатанная запись на принтере заставила меня вздрогнуть. Гриша жив? Этого просто не может быть. Это невероятно. Был такой оглушительный взрыв, это произошло на моих глазах. Гриша не мог выжить, никак. Бред… Его тело хоронили в закрытом гробу, потому что от него ничего не осталось…

По щекам потекли слезы. Грустные предательские слезы, я не могла поверить что его больше нет. Что я больше никогда его не увижу и не обниму. Я жила им… А теперь его нет и не будет никогда.

Наступала весна, она плавно входила в свои права, все таяло, но еще местами особенно за городом лежал снег и даже лед.

Я просто смотрела в окно ощущая боль. Дикую боль во всем теле и я знала это не физическая боль, это моральная боль. Она переносила меня далеко далеко назад в прошлое. Туда где я ошиблась… Ошиблась выбрав Гунченко…Спасибо ему только за детей и так жаль что это ни Генины дети, а его…

По щекам вновь потекли предательские слезы.

Сколько всего прошло. Вся жизнь. Помню какая тоненькая с высоким хвостом на выпускном, а тут глаза его. Только Гена так пристально смотрел, только он один умел так смотреть.

А больше никто… Вовремя не оценила. Не поняла. Дура. Жуткая дура.

Мама была пьяная вдрызг и вместе с Мариной ушли продолжать к таким же алкашам, как она. Папа пил в гараже с мужиками, а дома был только брат и дети. Ксюша тут же бросилась мне на шею.

– Мама ты нас заберешь? Я скучала!

Я обняла дочь. Я тоже скучала, очень скучала.

– Да идите с Лешей собирайтесь! – тихо произнесла я.

В комнату вошел брат, его лицо было задумчивым.

– Ты как? Совсем похудела, тростинка стала!

Я молчала…Как я… Как когда человек все теряет, ребенка, своего любимого мужчины знает что у него смертельная болезнь, а еще двое детей… Страшно. Очень страшно.

Рак… Больше всего на свете любой человек боится этого страшного диагноза.

Я была не исключением, но так случилось. Обратной дороги не было.

– Клара Витальевна, сейчас всё лечится, я понимаю что вам страшно, что дети, но… Всё будет хорошо!

Врач вышел из кабинета, а в него зашёл наоборот, мой муж Родион. Родион Гунченко, такой высокий, сильный, мужественный, красивый. Мой… А может уже не мой.

– Ты как? – тихо спросил он меня.

Я сглотнула. Глупый вопрос, как я могу быть. Как человек который знает что умирает, что может быть рецидив и может не быть полного излечения. Это, как игра в русскую рулетку. Выстрелит не выстрелит.

– Как я могу… Ровно!

Родион сел рядом, он не смотрел мне в глаза, а мне так больно было. Пусто. Я не знала что говорить. Просто пустота.

– Клара послушай меня! Всё лечится и это только первая стадия, всё будет хорошо!

– С раком? Лучше не бывает!

– Хватит, Клара, поедешь за границу! Я тебе обещаю всё будет хорошо!

Я отвернулась к окну… Поедешь за границу… Оригинально. А он будет с ней. Лина ведь так её зовут.

Я вздохнула отгоняя от себя все ненужные воспоминания… Не нужны они и ни к чему были.

Родион предал… А Гены больше не было.

– Слушай тут баба приезжала Генина бывшая жена, тебя искала…

– Алина?

– Нет, Жанна! Номер оставила! Какие то сомнения у нее по поводу смерти Гены!

Я молчала. А ведь у меня тоже были сомнения, много сомнений.

Глава 13

ГЕННАДИЙ

В машине, я поцеловал ее в губы и посмотрел в глаза. Я видел, как дрожат ее нежные тонкие руки, как я здоровый сильный сильный волевой мужик столько прошедший в своей жизни меняюсь, каким нежным с ней с этой девочкой которую всю жизнь любил, могу быть, я никогда таким не был. Я всегда был Гена сорви голова, кто бы мог подумать что у хулигана такая душа, а что маменькин сынок Гунченко окажется таким дерьмом.

Помню, как с ума сходил, как хотел решетку перегрызть когда о ее свадьбе с этим пижоном узнал. Что он приехал, вся деревня гудела, мою любимую, мою любимую девушку выдавали замуж… А я…Что я… Мне сидеть больше десяти лет и я хранил ее письмо. Письмо своей любимой женщины Клары и ее огромные глаза которые жгли мне душу говоря, она не твоя, она больше не твоя…

– Милая тебе точно лучше? Если что-то не так, давай вернёмся в больницу!

У меня все сжималось внутри. Я грубый и жесткий, творивший ужасные вещи вдруг стал таким слабым и уязвимым рядом с ней, я готов был на все, жизнь за нее отдать Она кивнула. Если честно мне было самому тяжело, порой смотрел на нее и представлял что вот любой момент и ее может не быть, задыхался, грудь жгло, как огнем, но я не показывал, как мне страшно жить без нее, я ничего ей не говорил, я видел, как она переживает и не хотел чтобы она волновалась еще сильнее. А ещё я все видел и понимал что может быть, что возможно это последние ее если не дни то месяцы, я очень хотел их провести рядом с ней и знать одно, у нас есть будущее, у нас есть жизнь… До безумия, чтобы нас никто не разлучил, чтобы не быть без нее… Жизнь без нее мне была не нужна. Я не мог без нее жить не мог…

Я была сильный и с самого раннего детства привык держать всю боль в себе. Насмотрелся на многое, многое видел то чего не надо на пьющую Что на всю эту боль, на отчаяние, я поверить не мог что так всё выйдет…Что столько лет отсижу, а потом обретя наконец свое счастье с ней о которой мечтал каждый день стискивая зубы и мечтая поставить ее вафлера наконец на колени потеряю…Что она умрет… Ее не станет… Умрет… Страшное это слово очень страшное.

Всю дорогу, я косился на нее и понимал что ловлю украдкой ее взгляд, ее улыбку, что она нужна мне, безумно нужна…

У дома, мы вышли и я прижал ее к себе. ЕЕ всю трясло. Мимо проходили мамочки с колясками, дети, все улыбались, а у меня внутри все сжималось, я не хотел ее терять, я боялся ее потерять, одна мысль об этом заставляла меня сходить с ума… Я знал что она умирает… Я боролся. Я хотел землю зубами грызть, да что угодно лишь бы с ней… Лишь бы только с ней…

– Я могу идти сама, все хорошо, не переживай!-улыбнулась она.

Улыбка такая грустная, а сама такая худенькая. Тоненькая… Клара…Моя Клара… Я не дал ей договорить, а склонившись к ее губам накрыл ее рот поцелуем. Во мне чувствовалась боль, ведь я слишком хорошо знал что она умирает, это знали все что ее скоро не станет. Что шансы на ее спасение малы, ничтожны малы… Что есть такие вещи которые не передать словами,