Она не хотела смотреть на Джеймса, но взгляд то и дело, как приклеенный, возвращался к запретному месту. Положив руку с покрытыми ярким лаком пальцами ему на рукав и, склонившись так, что можно было подумать, что она вот-вот примется его страстно целовать, незнакомка что-то горячо внушала Джеймсу. Лицо у него было бесстрастным, почти скучающим, тогда как его собеседница бесстыдно истекала неприкрытым вожделением.

Лорел испытывала странные, противоречивые, никогда до этого момента не испытанные ею чувства. Ей было и неловко от слишком откровенного поведения этой сексапильной красотки, и почему-то стыдно от явно выражаемого графом пренебрежения бывшей любовницей. Но, самое главное, ей было досадно за себя, за ту власть, которую она позволила возыметь над своей душой практически незнакомому человеку, которому, — она это прекрасно понимала, — от нее нужно было только одно.

Но вот беседа закончилась, и Джеймс с облечением вернулся на свое место. Вскользь заметив, что это его старая знакомая, вновь пригласил Лорен на танец. Проходя мимо рыжеволосой красотки, Лорен поежилась от ее пренебрежительно-оценивающего взгляда.

Под этим взглядом все удовольствие от вечера пропало, и Лорен попросила спутника отвезти ее домой. Сумрачно взглянув на ее разочарованное лицо, Джеймс не стал настаивать на продолжении. Вышел с ней в вестибюль, помог накинуть на плечи пальто и, вызвав машину, отвез домой. На этот раз он проводил ее только до дверей подъезда, и, церемонно поцеловав на прощанье в щеку, пообещал непременно позвонить.

Но позвонил он только через неделю. Лорен, к этому времени решившая, что между ними всё кончено, невольно обрадовалась зазвучавшему в телефоне глубокому мягкому баритону. Она не знала, что это один из стандартных приемчиков классического соблазнителя, и легко согласилась встретиться с Бруксом снова.

Потом последовала еще одна встреча, потом еще. Джеймс очаровывал ее планомерно и целенаправленно, прилагая к этому весь свой немалый опыт, и Лорен показалось, что она и в самом деле в него влюбилась. Пока он ничего от нее не требовал, но она прекрасно понимала, что исход не за горами. И то, что граф Филдинг никогда не женится на какой-то мисс Смит, ее уже не останавливало, хотя она подспудно и надеялась на что-то более достойное, нежели примитивное кувыркание в постели.

Они встречались уже полгода, когда Джеймс предложил ей съездить с ним в родовой замок. Она насторожилась. Итак, это последний штурм?

Заметив ее колебания, Джеймс предупредил:

— Не беспокойся. Там будут моя мать с новым мужем. Так что за свою репутацию можешь не опасаться.

Но эти слова обескуражили ее еще больше. Он что, хочет познакомить ее со своей матерью? Но для чего? Если бы они были одного круга, она бы решила, что это объявление о серьезности намерений, за которым обычно следует предложение руки и сердца. Но, хотя Джеймс ухаживал за ней весьма настойчиво, о любви или хотя бы привязанности им не было сказано ни слова.

Взяв ее руку в свою ладонь, он настойчиво попросил:

— Ну, пожалуйста, прошу тебя! — И искушающе добавил: — Неужели ты не хочешь посмотреть на настоящий замок? Ты же никогда не была в средневековом замке, где живет, пусть и временами, вся семья? В настоящем жилище, не превращенном в сухой схематичный музей?

Конечно, раньше у нее не было подобных знакомств и подобных возможностей. Лорен заколебалась, и Джеймс удвоил усилия.

— Я покажу тебе очень интересные развалины. Там прежде был католический монастырь, а он, в свою очередь, был поставлен на месте языческого капища. Многие ходы под ним до сих пор не исследованы. Неужели тебе не интересно? К тому же мы пробудем там всего пару-тройку дней, ты и соскучиться не успеешь.

Лорен тихонько засмеялась. Он выяснил, что любознательность у нее в крови, и теперь использовал именно это ее свойство.

— Хорошо, но только на несколько дней, не больше.

Граф немедленно предложил:

— Может быть, на ближайший уик-энд? Я уже предупредил домоправительницу, чтобы приготовила апартаменты.

Лорен не понравилось, что он ею откровенно манипулирует, но поделать уже ничего не могла. Да ей и не хотелось отказываться. За прошедшее время она мысленно уже согласилась на все его условия, в которых и не пахло респектабельным замужеством. Слишком сильно было чувственное притяжение, которое он пробудил в ней за время их знакомства.

Пораньше отпросившись с работы в пятницу, в четыре часа Лорен ждала в своей квартире приезда графа. Она уже уложила чемодан, постаравшись предусмотреть и чинные сборы всей семьи, когда этикет требует переодевания перед каждым приемом пищи, и обещанную экскурсию по подземелью замка, для которой была необходима практичная спортивная одежда.

Как обычно, Джеймс заехал за ней ровно в назначенное время. Взял ее чемодан, и они мирно спустились на лифте, беседуя о родовых замках старой Англии.

На первом этаже, заслышав шум, из комнаты консьержки выглянула миссис Браун, квартирная хозяйка Лорен, и цепким взглядом посмотрела на чемодан. Язвительно усмехнулась, и Лорен будто въяве услышала ядовитые слова:

— И эта туда же! А еще тихоней прикидывалась!

Но вслух прозвучало совсем другое:

— Надолго вы уезжаете, мисс Смит? Вы же знаете, что в соответствии с договором найма квартиры вы должны предупреждать меня, если уезжаете куда-то более, чем на неделю!

Лорен не успела рта открыть, как раздался надменный голос графа Филдинга:

— Мисс Смит едет в мой замок только на этот уик-энд. Так что никаких условий она не нарушает. — И осадил домовладелицу, напомнив ей о ее собственных обязательствах: — Будьте любезны, присмотрите за ее жилищем в эти дни!

Растерявшись, миссис Браун залепетала о том, что она непременно за всем проследит, и всё будет в полном порядке, а граф, не слушая ее, вывел спутницу на улицу к ожидавшему их автомобилю.

Лорен восхищенно подумала: вот что значит сознание собственной значимости! Она бы убилась, доказывая непробиваемой миссис Браун свою правоту, а Бруксу достаточно было двух фраз, чтобы поставить ту на место!

На север они отправились в удобном, хотя и весьма помпезном черном роллс-ройсе. Преодолев забитые дороги Лондона, выехали на простор скоростного шоссе и всего через пять часов были в Даттон-Уилде. Пересекли его и подъехали к поместью Филдинга.

Дорогу им перегородили монументальные чугунные ворота, по обе стороны которых высились колонны со скульптурами сидящих на страже львов. Едва машина приблизилась, как ворота автоматически раскрылись, потом снова сомкнулись за ними.

Джеймс кивнул в ответ на догадку спутницы:

— Конечно, электронный контроль: ворота открываются только для наших машин. Система безопасности, сама понимаешь.

Лорен вполне понимала, что богатым людям в этом завистливом мире жить гораздо сложнее и опаснее, чем обычному человеку. Но вслух этого не сказала, в конце концов, она гостья, а гости не должны говорить неприятные вещи хозяевам.