Через несколько мгновений Рафаэль Росселлини уже стоял рядом с Ланой.

— В чем проблема?

Джеймс задрожал под его стальным взглядом.

— Миссис Уиттэкер хочет подняться в квартиру.

— А почему она не может этого сделать?

— Я получил указание не пускать ее.

— От кого? — спросил Рафаэль.

— От администрации, сэр.

— Отведите миссис Уиттэкер в ее квартиру. Я лично ручаюсь за нее.

Лана вздрогнула.

— Это необязательно. Я просто хотела…

— Конечно, сэр.

У Ланы закружилась голова. Какой силой обладает этот Росселлини? Именно таким вопросом она задалась, когда Джеймс вышел из-за своей конторки и провел их в открытый лифт.

Поездка на десятый этаж показалась вечностью. Лана подошла к двери, вставила ключ, но тот не поворачивался.

— С моим ключом что-то не в порядке. Он не работает. — Она повернулась к мужчинам, стоявшим за ее спиной. — Почему я не могу попасть в свою квартиру?

— Она больше не ваша, мэм. Судебные исполнители приехали сразу после вашего отъезда сегодня утром. Они все забрали, а менеджер здания приказал не пускать вас. Замок уже поменяли.

— Проведи меня.

— Я не могу, миссис Уиттэкер.

— Проведи меня сейчас же!

Джеймс взглянул на Рафаэля Росселлини. Когда тот кивнул, Джеймс взял со связки на боку ключ и тут же открыл дверь.

Лана плотно сжала губы, чтобы не закричать. Она интуитивно чувствовала, что если закричит, то уже не сможет остановиться.

Огромные комнаты были пусты. Она считала воспоминания плохими, но это было еще хуже. Как привидение, она прошла по пустым комнатам. Не было ни мейсенского сервиза, ни хрусталя баккара, ни мебели — ничего. Даже в спальне была открыта дверца шкафа, а полки и вешалки были пустыми. До нее дошло, что у нее осталась лишь та одежда, что на ней.

— Спасибо, Джеймс. Я достаточно насмотрелась.

Охранник с облегчением вздохнул. Он ожидал более бурной реакции. Когда Лана в последний раз вышла из своей прежней квартиры, охранник запер дверь.

Внизу Лана направилась к выходу. Она не знала, куда идет. Только понимала, что надо уйти.

— Миссис Уиттэкер! — прокричал ей Рафаэль Росселлини. — Одну минутку.

Лана остановилась, но не обернулась.

— Куда вы идете?

— Это вас не касается. — То что этот человек видел, как рухнула вся ее жизнь, было очень плохо. Она не могла признаться ему, что ей некуда идти.

— Кайл был моим другом. Я обязан позаботиться о вас. — Он взял ее за руку и подвел к машине. — Побудьте у меня в гостинице. Завтра мы снова поедем к вашему адвокату и узнаем, что происходит.

К удивлению Рафаэля, она не стала возражать. В лимузине он уселся напротив нее. Накануне вечером Лана выглядела хрупкой, а сейчас казалось, что она рассыплется на тысячу кусочков от дуновения ветерка. Ее ранимость трогала Рафаэля, и он ничего не мог поделать.

Она молчала по дороге в гостиницу, молчала и в гостинице, когда он привел ее в свой номер. Рафаэль сбросил пальто на спинку кресла и позвонил в ресторан, а Лана в бессилии опустилась на широкий диван. Сейчас она была совсем не похожа на холодную и уверенную в себе женщину, которая принимала его в своей квартире накануне.

Кредиторы Кайла стали действовать очень быстро, как только сообщение о его смерти появилось в газетах, и во всем виновата она. Если бы его друг не был вынужден содержать два дома, и особенно двух жен, Кайл был бы жив сегодня, а жизнь Марии не висела бы на волоске.

Рафаэль разжигал в себе ярость. Лана Уиттэкер получит за все, и даже больше.

Раздался тихий стук в дверь. Двое служащих вкатили тележку с едой и поставили все на стол. Краем глаза Рафаэль видел, как Лана подняла голову, когда он открыл кошелек и дал щедрые чаевые официанткам. Деньги. Она ощущает их запах на расстоянии.

— Поешьте. — Рафаэль выдвинул стул и усадил Лану за стол.

— Спасибо, но вряд ли я смогу что-нибудь съесть, — почти прошептала она.

— День был трудным, и вы должны поесть. — Он положил ей на тарелку немного салата из морепродуктов. — Попробуйте, почти так же вкусно, как готовила моя мама.

— Ваша мама готовила вам?

— Всегда. А ваша?

— Нет. У нас были слуги.

Слуги. Все понятно. Не для нее обременять себя хождением за покупками. Не для нее удовольствие перемазаться в муке, приготовляя спагетти в шумной, наполненной чудесными запахами кухне. Его мать постаралась, чтобы трое ее детей управлялись на кухне так же ловко, как она. Это им пригодилось в тяжелые годы, после того, как безвременно умер отец…

Поев совсем немного, Лана отложила вилку.

— Спасибо, теперь я чувствую себя гораздо лучше.

— Может быть, вы хотите чего-нибудь еще? Может быть, десерт?

— Спасибо, ничего. — Она поднесла салфетку ко рту, чтобы прикрыть зевок. И манеры прекрасные, отметил Рафаэль.

Интересно, что же выведет ее из себя? Как повлиять на эту высокомерную осанку, заставить сбросить маску совершенства? Рафаэль крепко сжал ножку бокала. Не сейчас. Его время придет. В этом он был уверен.

— Не будете возражать, если я сейчас удалюсь? Я устала.

— Конечно. Я покажу вам вашу комнату.

Он ввел ее в маленькую, но богато обставленную спальню.

— В ванной вы найдете все, что вам нужно.

Лана остановилась в дверях.

— Что-то не так? — спросил Рафаэль.

— Не в этом дело. Возможно ли, чтобы мою одежду привели в порядок за ночь? Мне больше нечего надеть.

— Конечно. Извините, что я не подумал об этом. Сейчас же распоряжусь.

Рафаэль повернулся, чтобы уйти, но она остановила его.

— Мистер Росселлини, я хочу поблагодарить вас.

— Зовите меня Рафаэль. Не за что, это ерунда.

К его удивлению, у нее в глазах показались слезы. Он повернул ее к себе.

— Я не хотел, чтобы вы плакали.

Рафаэль прижал ее к себе, утешая, хотя рассудок говорил ему повернуться и оставить ее.

Она старалась не прикасаться к нему, потом, глубоко вздохнув, прижалась к нему всем телом. Мышцы Рафаэля напряглись. Он хотел отодвинуть женщину, но, вопреки его желанию, руки погладили ее по спине, по бедрам.

Что ж, пусть будет так. Они могут поиграть вдвоем. Рафаэль наклонил голову и завладел ее губами, ощущая их мягкую податливость. Его охватил трепет, когда она раскрыла губы в ответном поцелуе.

Слившись в объятиях, они упали на кровать. Рафаэль просунул руку под тонкую ткань блузки Ланы и нащупал маленькие холмики грудей. Она задрожала от его прикосновения.