Как образом творения, так и определением закона Иисус Христос показал, что муж с женой должны соединиться навсегда и никогда не разлучаться. И смотри, как говорит: Сотворивший вначале мужчину и женщину, сотворил их (Мф. 19, 4), то есть: так как они произошли от одного корня, то и должны соединиться в одно тело: Будут, — говорит, — два одною плотью (Мк. 10, 8). Потом, представляя, как страшно нарушать это повеление и утверждая закон, не сказал: итак не расторгайте, не разделяйте, но: что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мк. 10, 9). Если ты ссылаешься на Моисея, то я указываю на Господа Моисеева и притом утверждаю древностью установления. Бог, Сотворивший вначале мужчину и женщину, сотворил их. И этот закон есть самый древний (хотя и вводится, по-видимому, теперь только Мною), и установлен с особенным тщанием. Не просто Бог привел мужа к жене, но велел оставить и матерь, и отца; и не просто приказал прийти к жене, а прилепиться, — самими словами показывая нерасторжимость. Но и этим не удовольствовался; Он еще потребовал другого соединения, теснейшего: Будут, — говорит, — два одною плотью. [5, с. 303]

* * *

Каковы должны быть добрые отношения между женой и мужем, это (апостол) выразил точным образом, сделав увещание ей — бояться мужа, как главы, а ему — любить ее, как жену. Но каким образом, скажешь, это может быть? Что это должно быть, он показал; а как это может быть, я вам скажу. Именно, если будем презирать деньги, если будем смотреть только на одно — на душевную добродетель, если будем иметь перед очами страх Божий. Что сказал он, рассуждая о рабах: чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое от Господа (2 Кор. 5, 10), тоже и здесь. Не столько ради ее самой должно любить ее, сколько ради Христа. Имея это в виду, (апостол) и сказал: как и Господь. Итак, делай все из повиновения Господу и как бы ты все делал ради Него. Этого достаточно для побуждения и убеждения, и для того, чтобы не допустить никакого соблазна или безпорядка. Ни один верный не должен клеветать жене на мужа; но и муж не должен верить наветам на свою жену, точно так, как и жена не должна попусту следить за входами и выходами (своего мужа). Впрочем, и муж отнюдь не должен подавать повод к какому-либо подозрению на себя. Для чего, скажи мне, весь день ты проводишь с друзьями, а с женой только вечер, и через это ни ее не можешь удовлетворить, ни отдалить подозрение? Если жена укоряет тебя, не печалься: это — по дружбе, а не по дерзости. Упреки — плод горячей любви, страстного расположения и опасения. Она боится, чтобы кто не похитил у нее ее ложе, чтобы кто не повредил ей в важнейшем благе, чтобы кто не отнял у нее главы, чтобы кто не разорил (брачного) ложа. Есть и еще повод к несогласию. Никто сверх меры не должен привязываться к слугам, ни муж к служанке, ни жена к служителю, так как этого достаточно, чтобы родились подозрения. Припомним еще о тех праведниках. Сама Сарра повелела патриарху взять Агарь; сама приказала, никто не принуждал; не настаивал и муж. Но хотя и много времени прожил он бездетным, однако лучше согласился вовсе не быть отцом, чем опечалить жену. И после всего этого, что говорит Сарра? Господь пусть будет судьей между мною и между тобою (Быт. 16, 5). Если бы кто был другой (на месте Авраама), разве не пришел бы в гнев? Разве не поднял бы он рук и не сказал бы, например, так: что ты говоришь? Я не хотел иметь связи с этой женщиной, все произошло от тебя самой, — и ты еще упрекаешь меня? Но Авраам не сказал ничего подобного, — а что? Вот, служанка твоя в твоих руках; делай с нею, что тебе угодно (Быт. 16, 6). Выдал общницу ложа, чтобы не опечалить Сарры. А ничто не может быть столь сильной причиной расположенности. В самом деле, если общение в трапезе производит то, что разбойники бывают расположены к своим врагам (и псалмопевец говорит: который вместе со мною наслаждался пищею. — Пс. 54, 15), то тем более способно привязать единение плоти, — а это и есть общение ложа. Но ничто подобное не могло поколебать праведника: он выдал ее жене, показывая, что все случилось не по его вине, и, что особенно важно, отпустил ее беременной. Кто не сжалился бы над той, которая зачала от него ребенка? Но праведник не поколебался, потому что любовь к жене предпочитал всему. [6, с. 559]

* * *

Не потому только нужно любить жену, что она — член наш и от нас получила начало своего существования, но и потому, что об этом самом Бог поставил закон, сказав так: потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть (Быт. 2, 24). Поэтому и Павел изрек нам такой же закон, чтобы всеми мерами побудить нас к этой любви. И посмотри на мудрость апостольскую; не божественными только законами и не человеческими только он внушает нам любовь к женам, но и те и другие приводит, перемешивая одни с другими, чтобы высокий и любомудрый от высших, а слабый от низших и естественных законов располагался к любви. Поэтому, начиная с благодеяний Христовых, он предлагает увещание так: любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь; потом со стороны человеческой: так должны мужья любить своих жен, как свои тела; далее опять со стороны Христа: потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его; далее опять со стороны человеческой: потому оставит человек отца своего и, мать свою и прилепится к жене своей; и, прочитав этот закон, говорит: тайна сия велика (Еф. 5, 25–32).

Почему, скажи мне, она велика? Потому, что девица, находившаяся все время внутри дома, никогда не видевшая жениха, с первого дня так привязывается и начинает любить его, как собственное тело; равно и муж ту, которой он никогда не видел, с которой никогда не разговаривал, с первого дня предпочитает всем — и друзьям, и родственникам, и самим родителям. Также и родители, когда отнимают у них деньги по другому случаю, негодуют, сетуют и влекут отнявших в судилище; а человеку, часто такому, которого они никогда не видели