— Горгульи отходы! — ругнулась я, кидая браслет обратно в воду.

Чувствовать себя слабой было унизительно. Еще один пункт к счету, который в конце концов я предъявлю Брайану — моему жениху. Вернее, уже бывшему жениху. Это по его вине я сейчас была беспомощнее рыжего жирного кота, все еще сидящего под кроватью.

Руку свело судорогой. Оказывается, я давно автоматически сложила пальцы, пытаясь сотворить заклинание. Вместо привычного потока магии в ладони была пустота. Я с силой разжала пальцы, поморщилась от боли. Впрочем, она была не такой сильной, как боль от сознания того, что моя магия утеряна.

От жалости к самой себе на глаза навернулись слезы, и я шмыгнула носом. Перчик, поняв, что угроза его жизни миновала, кряхтя, выбрался из-под кровати и осторожно приблизился.

— Мяу! — почти ласково произнес он. И видя, что я не отреагировала, добавил уже громче, — Мя-а-у!

Даже цапнул лапой, поганец!

— Вот что ты орешь? — напустилась я на кота, думая пнуть его или же не обострять отношения. — И так из-за тебя придется месяц сидеть на голодном пайке!

— Мяу? — мне показалось, или Перчик выразил свое удивление.

Он вновь подошел к холодильному шкафу.

— Мяу! — это уже требовательно.

— Ладно, сиди здесь, а я схожу раздобуду нам еды, — вздохнула я, понимая, что рыжий толстяк просто так не отстанет. — Только учти, будешь орать — выкину на улицу, будешь жить в подвале. Тебе понятно?

— М-р-р! — на этот раз кот явно согласился.

Я покачала головой. ну вот, дожили! Уже с животными разговариваю. Впрочем, больше все равно было не с кем, а доброе слово, оно ведь и кошке приятно. Правда, Перчик был котом, но в данном случае я понадеялась, что пол животного не важен.

Тем временем, окончательно осмелев, кот попытался забраться на диван. Именно забраться, а не запрыгнуть. Выглядело это комично: огромный мохнатый рыжий шар, вцепившийся в диван передними короткими лапками и стучавший по полу задними. Хвост кота при этом болтался как маятник из стороны в сторону.

Я задумчиво смотрела на него, предвкушая, как через месяц запихну чудовище в переноску и отправлю обратно тете. Конечно, придется подождать документов и заплатить за доставку. При мысли о документах, я нахмурилась:

— Знаешь, Перчик, а ведь если я отправлю тебя назад, то должна буду указать свой адрес…

Кот не секунду прекратил свои упражнения и бросил презрительный взгляд через плечо, словно говоря, что наконец-то догадалась.

Я подавила в себе желание выругаться, как следует. Без адреса отправителя перевозчики животное не примут, а если я укажу адрес, то получив кота, тетушка Эмили расскажет все родителям. И тогда… В том, что мама приедет, я не сомневалась.

Упреки, слезы, обвинения в неблагодарности… А если родители приедут вдвоем, отец сразу направиться к ректору, и тогда правда обо мне выплывет наружу, в том числе, кто помог мне начать новую жизнь. Конечно, Дориану ничего не грозит, но скандал будет знатный.

Я виновато посмотрела на кота:

— Придется тебе пожить здесь…

— Мяу!

Показалось, что Перчик согласно кивнул головой. Я заморгала. Все-таки не стоило пить вчера так много.

— Ладно… тогда ты за старшего, — сказала я, подозрительно посматривая на кота. Он лишь фыркнул и закатил (да, да, именно закатил) глаза, явно давая понять, что страдает от человеческой глупости.

Для верности я подождала полчаса и извлекла браслет. Камни тускло засветились, когда я надела накопитель на руку. Значит, все-таки успели зарядиться. Я задумчиво посмотрела на кофр, где все еще лежала моя одежда. С одной стороны, ее следовало почистить, с другой… столичные наряды были слишком вычурными для этой глуши, потому, чтобы не привлекать внимания, мне было проще купить несколько простых платьев в городской лавке.

На всякий случай я открыла сумку… и закрыла до лучших времен. Удушливый запах пополз по комнате, пришлось открыть окна, чтобы проветрить. Ледяной ветер ворвался в спальню, заставив сдернуть покрывало с кровати и закутаться. Подумалось, что если здесь все время такие ветра, то мои южные наряды точно не пригодятся. В этом случае покупка теплой функциональной одежды не выглядела расточительством.

К тому же в витрине одного из магазинов я видела очень симпатичное платье в голубую и красную клетку, которое мне будет к лицу. В таком платье местные жители, возможно, будут относиться ко мне более благожелательно.

Перчик вновь фыркнул, будто читая мысли. Я взглянула на него с подозрением, но кот уже отвернулся, делая вид, что рассматривает стены.

— Ты еще попроси поблагодарить тебя! — зачем-то сказала я.

Кот дернул хвостом. Я вздохнула.

— Ладно, пойду, все равно тебе надо купить еды… да и мне не помешает пополнить запасы.

При упоминании о еде Перчик блаженно зажмурился, явно предвкушая сметану, которой его потчевала тетя Эмили.

— Мементо! — восхищенно выдохнул черепушка.

— Надеюсь пакостей больше не будет? — на всякий случай уточнила я. Зачем-то подождала ответа, и под гордое молчание вышла.

Около конторки орка уже стояло несколько женщин, возмущенных утренним кошачьим концертом. Они были настолько одинаковыми, что казались сестрами. Все пятеро.

— Это просто безобразие!

— Совести нет!..

— Все утро!..

Возмущенно гудели они над застывшим, словно скала охранником. Я вжала голову в плечи и попыталась прошмыгнуть мимо, но одна из жалобщиц заметила меня и решила привлечь в качестве последнего аргумента.

— Милочка, вы ведь новая преподавательница, верно? — покровительственно обратилась она ко мне.

— Да, — насторожилась я.

— Да, ректор Норрик говорил мне о вас сегодня, — она закивала, отчего ее белые кудряшки закачались, словно пружинки. — Младший преподаватель… мисс…

— Флоу… Патриция Флоу, — представилась я, понимая, что глупо скрывать имя перед коллегами.

Остальные переглянулись.

— Мисс Флоу… можно я буду звать вас Патрицией? — глаза старушки были холодны, точно лед. Себя она так и не назвала. — Скажите, дорогуша, вам ведь тоже мешал этот шум?

Ее подруги, обступившие конторку охранника, смотрели на меня, ожидая поддержки. Я вдруг поняла, что среди них нет ни одной женщины моложе шестидесяти лет. С аккуратно уложенными волосами, с обязательной ниткой жемчуга на шее, они были просто клонами друг друга и отличались лишь по цвету костюмов.

Академические ведьмы. Они работали на низших должностях, были слишком требовательны, злопамятны и потому никогда не выходили замуж. Представив, что через много лет я могу оказаться в их рядах и буду выглядеть так же, как и они, я невольно вздрогнула.