Говорят, женщины любят ушами, мужчины глазами. В отношении моего кавалера мне оставалось надеяться, что я достаточно привлекательна для него. Я же… Меня тянуло к этому человеку. Может, дело в том, что я изначально была расположена к принцу, или причина в другом, но я хотела проводить с ним время и желала видеть ответную симпатию ко мне.

А еще мне хотелось узнать то, чем он живет, что его интересует… И не только потому, что это поможет мне сделать правильный выбор. Наверное, я, как и мама, была слаба перед тем, кого мне хотелось заполучить. Но в отличие от нее я сделала правильный выбор и не променяла красоту души на красоту лица.

Посмотрев на принца, заметила бледный цвет его лица, вялую улыбку и подстроилась под тяжелые, медленные шаркающие шаги. Может, ему нехорошо? Или он всегда так выглядит?

— Расскажите немного о себе, — попросила. — У мужчин обычно очень увлекательная жизнь.

— Ну что вы! В связи с моими физиологическими особенностями я вел очень спокойный образ жизни. Неспешный, аскетичный. Я бы даже сказал, домашний. Наверное…

Что ни слово, то золото! Кому нужны эти рыцари и их подвиги? Вот самый лучший мужчина. С таким ни тревог, ни переживаний.

— Вам очень тяжело из-за… вашей внешности?

— О да. Это тяжкое бремя, — печально закивал принц.

Бедненький!

— Как же с вами случилось подобное? Было трудное детство? — спросила, словно была не в курсе. Может, так он расскажет о своей жизни.

— Нет. Детство у меня было вполне обычное и спокойное. Но когда стал юношей, то снискал немилость одной ведьмы. Видимо, я от природы невезучий, — криво улыбнулся Кордейл. — Из-за этой особенности у меня нет друзей, а дамам я обычно не нравлюсь. Впрочем, это вполне ожидаемо.

Мое сердце окончательно растаяло. Он не нытик, трудности встречает лицом к лицу, приспосабливается и неинтересен женщинам. Ну идеальный мужчина!

— А чем вы занимаетесь?

— Больше бездельничаю. Я мало для чего приспособлен.

Если и можно найти лучшую кандидатуру на место принца-консорта, то мне сложно ее представить. И дамы сердца у него нет!

— Тогда чем же вы интересуетесь?

— Э-э-э… цветами.

— Простите?..

— Мое хобби — садоводство. Ромашки там, розочки…

Немного подумав, я одобрила. Безопасно и красиво. А что? С другой стороны, даже мужественно!

Сейчас мы шли по моему саду, которому не хватало твердой руки и воображения. Когда-то его разбили по четкому плану, но со временем природа захватила здесь полную власть. Да, газоны тщательно стригли, но теперь они походили скорее на широкие тропы между яркими разноцветными островами. Вот один источает медовый аромат белой маниши, ее цветы похожи на крылья бабочек. А вот вдоль тропы бежит кровавый дропник, словно красную ковровую дорожку стелет. Синие мальвы образуют благоухающие арки, нежно касаясь макушек гуляющих людей. Алые маковые пятачки стремятся к солнцу, желтые подсолнухи пытаются «локтями» отвоевать у соседей немного больше места для себя.

Да, по-хорошему, саду нужна та самая «рука», моя вот не поднимается нарушить эту природную красоту, небольшой уголок сказки. Вот и приспособим принца поработать на благо королевства. Хоть садовников научит правильно разбивать сад.

— Очень необычное увлечение.

— Еще люблю выпить, — сообщил принц, непонятно чему обрадовавшись.

Хм-м… Это плохо. Но с его уродством простительно. Надо посмотреть, насколько много он пьет. За обедом я не заметила серьезных возлияний.

— Я слышала, вы увлекаетесь военным делом?

— Что вы! Толком и постоять за себя не могу. Это один из моих кузенов полководец. А я только в детстве в солдатиков играл. И всегда проигрывал.

— Понимаю вас. У меня не хватает времени практически ни на что, кроме государственных дел. Так хочется разделить с кем-то эту ношу, — заметила я.

Кордейл запнулся и едва не разбил нос о каменную дорожку, если бы я не поддержала его, принц получил бы травму.

Трогательно извинившись за свою неуклюжесть, мой гость выдохнул:

— Ваше высочество прекрасный правитель. Жаль, что ваша красота будет отдана в жертву политике.

— Очень необычный комплимент, — смутилась я.

— У меня мало опыта в общении с противоположным полом. Можно сказать, его совсем нет, — с нажимом произнес принц.

Ничего, мы всему научимся вместе!

— Я тоже мало понимаю мужчин. Иногда их привычки для меня загадка, — улыбнулась, решив продолжить расспросы. — Вот, например, у вас они какие?

— Признаюсь честно, я неопрятен, люблю много поесть и поспать. Изучаю философские трактаты и много думаю о бытие, — с серьезной миной сообщил мне Кордейл.

У него есть мозги. Это прекрасно!

— А какая у вас жизненная позиция?

— Э-э-э… в каком смысле? — Он оторопело взглянул на меня.

— Чем вы предпочитаете заниматься?

— Ничем.

— Совсем ничем? — на всякий случай решила уточнить.

— Конечно. Чем меньше нужно думать и делать, тем лучше.

В ответ я радостно улыбнулась. Прекрасно!

* * *

— Он подходит мне идеально. Конечно, по паре моментов нужно к нему присмотреться, но ничего такого, чего нельзя в случае нашего бракосочетания подкорректировать, — радостно заметила я.

— Может, все же стоит лишний раз подумать? Более внимательно, хм-м, тщательнее рассмотреть его высочество? — продолжила наш спор Сара, глядя на меня почти с мольбой.

После дневных мероприятий и общения с гостями я, уставшая, вернулась в свои покои. То, что можно королеве, не позволено ее приближенным. Их рабочий день закончится только тогда, когда я позволю. Поэтому, освежившись, вызвала к себе Сару — дружеское плечо и теплая беседа мне сейчас нужны как ничто другое. Столько сомнений и неуверенности не испытывала давно.

Голубое домашнее платье — длинная камиза — мягко облегало мой стройный стан, спускаясь до ступней, и не стесняло движений. Накидка из легчайшей ткани, волокна которой содержали шелковые и кашемировые нити, была украшена по краю мехом голубого настая. Наряд пусть и домашний, но призван любому нечаянному свидетелю показать, что королева остается собой всегда и везде. Даже наедине с малочисленными приближенными я не снимала корону, и пять ее зубцов гордо выглядывали из золотистых волос. Сара, знавшая меня давно и разделявшая еще детские проказы, мало обращала на нее внимание и редко когда сдерживала свои мысли, высказываясь искренне и часто в ехидной манере. За это я ее еще больше ценила.

Мы устроились за небольшим столом на террасе, скрытой от чужих взглядов ярким зеленым плющом и его нежно-сиреневыми цветами. Духота уже ушла, осталась легкая прохлада летнего вечера, которую сменит наступающая ночная свежесть. В естественных оконцах между побегов плюща виднелся закат, небо привычно окрасилось в самые невообразимые тона. В нашем королевстве из-за залежей манны закат никогда не был одинаковым, магия меняла все, к чему прикасалась.